Виктория Побединская - 48 минут, чтобы забыть. Интенция

– Что с тобой? – спросил Арт, закидывая на шею полотенце. – Выглядишь как зомби.

Я, в общем, им и был. Ежедневный недосып и изнуряющие тренировки в дополнение к основным, положенным по программе, сказывались только на том, что росли синяки у меня под глазами, а не мышечная масса. Я подумал, что таким образом через пару месяцев стану походить на панду. На исключительно несчастную панду, замученную в нацистских лагерях.

– Слышал, новенький к нам. – Арт натянул брюки и плюхнулся на мою кровать, зашнуровывая ботинки. Он кивнул на свободную койку рядом с моей, на которой утром появился свежий матрас. – Высокий такой. Стоял, лыбился, идиот. Погляжу я на его лицо спустя пару дней в этом «чудном крае кроссов под дождём».

– Откуда он? – спросил я.

– С хрена ли я знаю? Ренд, кажется, фамилия. Проходил смотр вчера вечером. Знаю только, что выбивает двадцать очков из тридцати.

Честно говоря, мне плевать было, кто и сколько выбивает, я потер рукой бок, надеясь, что ребра не сломаны.

– Моя фамилия Рид! – раздался незнакомый голос позади. – Шон Рид. И я выбил двадцать пять.

Мы одновременно повернулись. Широкие плечи, сияющая улыбка, идеальные зубы, а выправке можно было позавидовать. Арт покачал головой и усмехнулся. А потом, задрав подбородок, встал.

– Видишь вот этого парня? – произнес он, указывая рукой на меня. Я закатил глаза. – Завтра он выбьет четко тридцатку, сделав на общем зачёте всех, в том числе и тебя, а я обойду любого по какой угодно спортивной хрени, которая только может взбрести в голову местному инструктору, так что наша солдатская койка, как обычно, займет негласное первое место по комнате. Но ты можешь побороться за звание лучшего в наяривании с песней кругов по плацу. Все самое вкусное разобрали. Не обижайся, Шонни!

Рид завис, пытаясь переварить вдохновленный спич Арта, но, судя по выражению на лице, у него не очень получилось. Кавано же с невозмутимым видом закинул полотенце обратно на свою постель и, расправив плечи, словно прогуливаясь по подиуму, в развалку вышел из комнаты.

– Не обращай внимания, – махнул я и протянул ладонь. – Ник. А это Арт. Он нормальный на самом деле.

– Твой друг?

– Да. Хотя его частенько клинит и рот у него практически не закрывается, – ухмыльнулся я. – Он даже больше, чем друг. Как брат, наверное.

– Круто, – пожал плечами Шон и, поставив сумку с вещами на пол, присел на свою кровать. Окинул взглядом казарму, остановившись на свисающем крае одеяла Арта, и повел бровью.

– И что, вам так позволяют? – кивнул на его как попало заправленную постель.

– Пока да, – пожал плечами я.

– Странно. Я слышал про это место другое.

– Что именно?

– Про высокий уровень армейской подготовки и дисциплины. Что основные принципы учащихся Эдмундса: собранность, настойчивость и непоколебимость духа.

– Это все точно не про Арта, – рассмеялся я и тут же выдохнул от боли, схватившись за бок. – Да и вряд ли хоть про кого-то из нас. А тебя, вижу, прикалывает вся эта военная тема.

Лицо Шона приобрело странную серьезность.

– У нас в семье все военные.

– Понятно. – Я встал, поморщился, словно проглотил лимон, застегнул воротник рубашки и поплелся по проходу, как приговоренный к казни, уж никак не тот, кем описал меня Арт. И без того удивленные глаза Шона превратились в пятаки. – Приятно познакомиться, Рид. Я рад, что впредь мне будет с кем соревноваться.

***

К зиме всех уже мутило от необходимости бегать на холодном ветру, и к вящей радости каждого занятия перенесли в зал. Мои навыки с каждым месяцем значительно улучшались. У меня не было таланта. Зато была напористость, ненависть и неутомимый старший брат.

Пока остальные делали первые робкие шаги, как младенцы, гуляя под стол и постоянно спотыкаясь, я экстерном проходил военную программу, перепрыгивая через несколько классов разом. Джесс натаскивал меня технически, часами тренировал до полного исступления, обучая не просто оценивать цель, видеть ее на уровне инстинкта. С тех пор я больше ни разу не промахивался. Пистолет стал продолжением моей руки, таким же как станет и нож через пару лет.

– От подъёма руки до выстрела не более десяти секунд! – произнес Джесс, пока я с точностью исполнял его команды. – Грубо наводишь на цель, пока поднимаешь руку, потом задерживаешь дыхание на полувдохе. Замри!

Он пересек комнату и поправил мою руку.

– Смотри, Ник, – сказал он, – эту ошибку совершают многие новички. Если мишень не находится ровно в прорези целика, то выравнивать ее нужно смещением головы, а не поворотом кисти.