Виктория Побединская - 48 минут, чтобы забыть. Интенция

– Вольно, – вошел в помещение Фрэнк Максфилд. Я, прикрыв глаза, отвернулся в сторону. Судьба, привередливая гадина, опять внесла меня в свой черный список. Чертов полковник руководил проектом. В этот момент все планы, что я построил в голове, разлетелись, словно карточный домик.

– Твою ж..! – пробормотал Тай, набычившись. Зная, что случаев «личного общения» с Максфилдом у него не меньше, чем у меня, я более чем прекрасно понимал его чувства.

– Это не простая лаборатория, – зычным громким голосом начал полковник, медленно прохаживаясь по кабинету. Джесс в это время раздал каждому скрепленную копию контракта. – Коракс готов обеспечить для своих сотрудников не только лучшие условия и более чем достойное вознаграждение, но и любого рода поддержку. Однако взамен мы требуем подчинения правилам. По истечении срока контракта вы вправе его не продлевать на условиях, что вам придется распрощаться с памятью о пяти последних прожитых годах.

По залу пополз озадаченный шепот, но ни Джесс, ни его начальник не обратили на это никакого внимания.

– Те из вас, кто откажется от участия в программе, также подвергнется процедуре зачистки. Вы просто забудете все, что происходило в последние два дня. Это неприятная мера, но правила безопасности требуют полного неразглашения.

Так вот в чем дело! Я начал догадываться об этом еще пару лет назад, когда случайно увидел брата недалеко от школы. Он шел мимо главных ворот к преподавательской стоянке. Я окликнул его через забор, Джесс обернулся, услышав голос, посмотрел на меня, как на пустое место и пошел прочь, будто мы не были знакомы. Я застыл, ошарашенный его поведением, и крикнул вслед:

– Эй, придурок, совсем зазнался?

Но он не отреагировал. Именно тогда внутри зародились первые сомнения. Они подтвердились, когда еще через год он начал упускать какие-то детали нашего прошлого. Вроде понимал, кто я, но общался будто с чужим. Теперь все встало на места.

– Агент Коракс не имеет права разглашать какую-либо информацию, касающуюся проекта, лабораторных исследований и всех вовлеченных в него людей, а также передавать ее третьим лицам, – зачитал Джесс по памяти первый параграф из свода правил. – У вас будет неограниченный доступ к любому виду транспорта, экипировки, холодного и огнестрельного оружия. Тип и калибр вы можете выбирать сами, если другого не требует описание операции.

Я почувствовал, как ребята позади довольно покачали головами.

– Должен вас предупредить, количество мест ограничено. А желающих немало. Вы были выбраны благодаря собранной за годы характеристике. Лучшие из лучших. – Брат остановил взгляд на мне, ожидая реакции. Я отрицательно покачал головой, потому что больше не нуждался в его подсказках.

– После подписания вы не можете добровольно расторгнуть контракт. Вопрос о терминации выносится на обсуждение командования штабом, и только после получения разрешения агент может покинуть проект. Нарушение хоть одного из условий договора влечет за собой штрафные санкции.

Максфилд сидел за столом, буравя меня взглядом. Я посмотрел ему в глаза с ненавистью, точно зная, что не подпишу ни единой бумажки.

– Подумай, Ник, – произнес он, когда в кабинете остался только я один, лежащий на столе передо мной договор и перьевая ручка. – Простое слово «да» перебросит тебя в один момент из шестерки в козырные тузы. Такой головокружительной карьере каждый позавидует! Но, – сделал он паузу и равнодушно пожал плечами, – если не хочешь, возвращайся домой, в Хейвен.

Дом. Мое слабое место. Полковник абсолютно точно знал, куда нужно бить.

– А как же авиабаза Хай-Уиком? – спросил я, чувствуя как потеют ладони. Тут точно был какой-то подвох. – Они полгода назад предлагали мне место.

Полковник покачал головой.

– Только Коракс. Больше нам предложить нечего. Если тебе интересно, Тайлер договор подписал.

«Только потому, что ему тоже не оставили выбора?» – хотел спросить я, но промолчал.

Полковник протянул мне паркер…

***

Солнце. Яркое летнее зарево заливало площадь, так, что казалось, будто на черные камни разлилось чистое золото. Такая погода для туманного и серого Карлайла была поистине редкостью. Я вышел из здания лаборатории Коракса и направился куда глядят глаза, разрываемый противоречиями. Вот и наступил тот день, когда мой разум решил окончательно разорвать дипломатические отношения с совестью.

Пять лет. Всего лишь на шестьдесят месяцев я позволю сделать из меня того, кого они хотят видеть, а потом заберу деньги и, наконец, расправлю крылья.