Мила Дрим - Королевская награда

– Уверена, ваш ум подскажет вам верный ответ, милорд.

Милорд!

Мачеха называет его уже милорд – мой господин!

Как быстро Мелинда признала в нём хозяина. Стискиваю челюсти до скрежета в зубах. Вовремя вспоминаю, что этот звук могу слышать не только я одна. Пытаюсь расслабить лицо, но губы сводит от недавнего напряжения.

Рядом раздаются шаги. Полуоборачиваюсь и не могу скрыть удивления – рыцарь Джейкоб садится справа от меня. Мне неуютно от того, что я нахожусь меж двух мужчин. И хотя между нами достаточно расстояния, это никак не убавляет моих чувств.

К счастью, как только в зале появляются слуги с подносами, моё внимание переключается на них. Вернее на то, что спрятано под полотенцами. Снова от голода дрожат пальцы, и я торопливо прячу ладони под столом.

Когда передо мной ставят мою порцию ужина, я сдерживаю восторженный возглас.

Боже мой!

Никогда прежде не видела ничего более аппетитного. В хлебном «горшочке», издавая пар и непревзойденный аромат, красуется тушеная говядина. Наваристый бульон сверкает от сияния люстры. Кажется, что все тысячи свечей направили свой свет именно в мою порцию ужина.

Мне становится дурно от того, насколько сильно я хочу есть. Голова кружится, и я ощущаю себя пьяной. Поэтому не сразу обращая внимание на голос лорда Ральфа.

– … Розалинда!

Я чуть ли не подпрыгиваю на месте и поворачиваю голову в сторону графа. Он выжидающе смотрит на меня.

– Простите, что? – выдавливаю из себя.

– Ты можешь приступать к ужину.

Я киваю и перевожу все свое внимание на мой ужин. Дрожащими пальцами отламываю сухую часть хлеба и зачерпываю ей первый кусочек мяса, а потом отправляю в рот.

Мм…

Нежнейшее мясо, приправленное черным перцем и шафраном, тает на языке. Мой живот урчит и требует продолжения!

Я тот час краснею, но продолжаю есть. Для меня эта целая пытка сейчас – есть по чуть-чуть. Мне мало, и сил все еще не прибавилось. В конце концов, голод одерживает верх над моим воспитанием и осмотрительностью. Позабыв о других участниках ужина, я набрасываюсь на свою порцию.

Быстро орудую рукой, отправляя в рот вкуснейшее мясо, а потом еще и пропитанный бульоном, хлеб. Мне вкусно, хорошо, и, наконец, тело наполняется теплом. Я полностью согреваюсь и замечаю, что руки мои больше не трясутся.

Но замечаю я не только это.

За столом повисла тишина, и взгляды всех собравшихся обращены на меня.

В глазах Мелинды – смесь осуждения и брезгливости. Во взорах мужчин – почти незаметное удивление. Я непонимающе смотрю на всех них и перевожу взгляд на лорда Ральфа.

Только сейчас замечаю, что рукава его черной рубахи закатаны, отчего я вижу мускулистые, покрытые загаром и темными волосками, руки графа. Вижу, как двигаются мышцы под плотной кожей, и от ощущения странной силы, исходящей от этих рук, мне хочется спрятаться под стол.

Вместо этого я поднимаю взгляд и останавливаюсь на его лице.

Янтарные глаза сейчас пылают огнем.

Неужели своим аппетитом я оскорбила его чувства? Мне не верится, что такой мелочью я хоть как-то могла задеть столь холодного человека.

– Леди Мелинда, – лорд Ральф поворачивает голову в сторону мачехи, и та устремляет на него робкий взгляд. Её пушистые ресницы дрожат. Ах, если бы я не знала её настоящей сущности, то сочла бы прекрасным, кротким созданием!

– Ты что, все это время, пока твоя падчерица была в темнице, не кормила её?

Хоть граф и не повышает своего голоса, но в его тоне ощущается угроза. Такая, что воздух вокруг словно трещит от напряжения, как во время страшной грозы.

– Милорд, да разве могла я всё упомнить? – Мелинда горестно вздыхает. – Как я могла думать о Розалинде, когда мой муж был убит? Я была охвачена горем.

Лорд Ральф смотрит на мачеху. Его глаза прожигают её лицо, и она, не выдерживая, опускает голову.

– Даже сарацины кормят своих пленников, а ты забыла про падчерицу, – изрекает граф.

Я, пораженная его словами, устремляю на него взор. Неужели каким-то образом он стал защищать меня? Неужели поверил в мою невиновность и проникся моей бедой?

Его мужественное лицо бесстрастно.

Рыцарь выглядит как неприступная скала. Ни эмоций, ни тени благосклонности. Вершитель правосудия.

Нет, им движет не симпатия ко мне, а несгибаемое чувство справедливости.

– Простите, я пойду к себе, – Мелинда встает из-за стола, но властный приказ лорда Ральфа останавливает её:

– Сядь на место и доешь свой ужин!

Мачеха падает на стул и снова начинает есть.