Мила Дрим - Королевская награда

– Бетси! – срывается с моих губ, и старая горничная вздрагивает, а потом делает шаг вперед.

– Леди Розалинда!

Слышу её голос, и чувствую невероятную радость в груди. Все это время я беспокоилась, что с Бетси что-то случилось.

– Бетси, дорогая! – я порывисто обнимаю её за полные плечи. Целую в теплую щеку.

Горничная обнимает меня в ответ и шепчет:

– Я была в деревне у больной сестры и пришла, как только смогла. Примите мои соболезнования, леди Розалинда.

Киваю головой, чуть отстраняюсь и так же, шепотом, говорю:

– Ты веришь мне, что я невиновна?

Карие глаза скользят по моему лицу.

– Верю, как же мне не верить? – Бетси хмурится и косится в сторону рыцаря Джейкоба.

– Джейкоб, может ли Бетси, моя горничная, пойти со мной? – спрашиваю я, и сердце мое теплится от надежды, что я услышу разрешение от стража.

– Нет, – Джейкоб строго смотрит на Бетси, – до тех пор, пока милорд лично не позволит этого. А пока пусть женщина идет на кухню. Лишние руки там не помешают.

Бетси покорно кивает головой. Легонько сжимает пальцами мою холодную ладонь, а потом медленно, волоча за собой правую ногу, идет в сторону кухни.

Теперь мое сердце сжимается от сострадания к ней. Бетси всегда прихрамывала на больную ногу, но последние два года состояние её значительно ухудшилось.

Когда я оказываюсь в своей комнате, то первое, на что обращаю внимание – это камин. Сверкая оранжевыми языками, в нём горит огонь. Как завороженная, я иду к нему. Стягиваю с себя накидку, скидываю обувь, принимаюсь за платье. Заледеневшие пальцы плохо слушаются меня, но я знаю, что совсем скоро они, и все мое тело, согреются.

Я полностью избавляюсь от промокшей одежды и одеваю чистую, сухую. Платье из тонкой шерсти приятно греет мою кожу. Я стелю на пол одеяло и ложусь рядом с камином. Мне так хочется тепла!

За стенами льется дождь, и раздается карканье ворон. Все это для меня, проспавшей всего треть ночи, звучит как колыбельная. Сама не замечаю, как ложусь набок. Веки мои тяжелеют, и тело наполняется приятной слабостью.

Я посплю. Совсем немного.

Просыпаюсь от громких шагов, от которых дрожит пол. Резко поднимаю голову. Взор мой упирается в мужские сапоги. Испуг сдавливает грудь, и я тот час окончательно пробуждаюсь.

– Просыпайся, леди Розалинда, – приказывает мне лорд Ральф, – твой жених приехал.

– Жених? – слетает с моих губ.

Я поднимаюсь на ноги, ибо лежать вот так, при чужом мужчине – верх неприличия. От стыда горят щеки. А от близкого соседства с графом грудь сдавливает от стеснения.

– Какой еще жених? – испуганно спрашиваю.

Лорд Ральф чуть поджимает губы. Янтарный взгляд изучает меня.

– Барон Марвин, – не сводя с моего лица взора, отвечает рыцарь.

– Барон Марвин?! – восклицаю удивленно.

От одного только этого имени меня начинает трясти. Краснощекий пьяница, от которого разит нечистотами и похотью – кто его звал?

– Да. Он прибыл и ждет встречи с тобой – своей нареченной.

– Никакая я ему не нареченная!

Я скрещиваю на груди руки и отступаю на шаг назад.

– Он утверждает обратное, леди Розалинда. Так или иначе тебе необходимо встретиться с ним.

– Нет, – отрицательно мотаю головой.

В янтарных глазах мелькает что-то, близкое к удивлению и насмешке.

– Ты пойдешь, леди Розалинда, – властно сообщает мне лорд Ральф, и в этот момент я начинаю испытывать к нему злость, и тут же вспоминаю наш разговор с отцом. Мне кажется, что он снова повторяется. Только на месте отца – граф.

– Я не хочу выходить замуж за барона Марвина, – говорю, и слышу, как голос мой жалобно дрожит.

Мне снова стыдно – теперь уже от моей слабости. Опускаю взор. Не хочу видеть, как именно смотрит на меня лорд Ральф. Не хочу видеть в его глазах жалость (хотя способен ли он на неё?) или презрение.

Слышу тяжелый вздох. Невольно поднимаю глаза и встречаюсь с задумчивым взглядом графа.

– Леди Розалинда, спускайся вниз, в главный зал. Тем более – время ужина уже пришло.

Я гляжу в эти янтарные глаза, и в который раз поражаюсь, как столь теплый оттенок может источать такой холод. Даже мурашки побежали по коже, хотя комната хорошо прогрелась.

А еще, понимаю, что спорить с этим человеком не только невозможно, но и, вероятно, опасно. Ведь даже Мелинда вчера испугалась графа. Нужно быть поосторожнее.

– Я спущусь, но мое мнение не изменится. Никто не заставит меня выйти замуж за пьяницу, – говорю, и только потом до меня доходит, что я – несмотря на недавние мысли – пробую спорить.