Стоило ему ступить на порог так называемых апартаментов в первый раз, внутри всё взбунтовалось. Он абсолютно точно не привык к жизни в таких условиях. Это была не квартира, а самая настоящая коморка на третьем этаже разрисованной граффити бетонной коробки, каких в этом районе были десятки. С сожалением он вспомнил место, где жил до этого. Работа в ФБР позволяла снимать приличное жильё недалеко от центра города, и он был вполне доволен теми шестьюдесятью квадратами, которые занимал. Светлыми и чистыми квадратами в минималистичном стиле, где не было ничего лишнего. Здесь же всё просто кричало о паршивой жизни её бывших владельцев, начиная от поскрипывающего раскладного дивана с видавшей виды потёртой обивкой, играющего роль спального места, заканчивая жирными, кое-где ободранными обоями и покосившимися полочками и шкафом. Хозяева даже не потрудились выкинуть хлам, оставшийся после предыдущих жильцов, видимо, думая, что он может кому-то понадобиться.
Прежде чем разобрать вещи Хантер с отвращением занялся уборкой, и к вечеру за дверью квартиры образовалась приличная гора мусорных мешков, которые он планировал чуть позже вынести на свалку. Сейчас же хотелось просто чего-нибудь перекусить. Открыв холодильник, дверца которого упёрлась в стоящий у противоположной стены кухонный стол, он застонал от разочарования. И как он мог забыть, что, собираясь по дороге из центра заехать в супермаркет, просто проскочил его мимо в желании как можно быстрее покончить с переездом.
Что ж, придётся идти в ближайший магазин, если здесь есть хоть один, работающий после десяти вечера. И может быть, там будет что-нибудь приличное, что не вызовет у него желание тут же спустить это в унитаз. И пара банок пива уж точно не будут лишними. А может, и бутылка текилы.
Вытащив из кобуры свой Сиг Сауэр, которым он пользовался уже несколько лет, Хантер проверил патроны в обойме и, любовно погладив затвор, засунул его сзади за пояс джинсов, пряча под клетчатой рубашкой нараспашку, накинутой поверх белой футболки. Значок агента ФБР он ещё вчера сдал на хранение Филиппу. Захлопнув за собой противно скрипнувшую дверь, он сделал себе пометку, завтра же смазать петли, чтобы не привлекать лишнего внимания соседей к тому, когда он приходит и уходит, и подхватил как можно больше мешков, понимая, что второй раз к мусорке идти всё равно придётся.
Ближайший круглосуточный магазин парень нашёл всего в паре кварталов, вот только к ночи ничего кроме завалявшихся полуфабрикатов в нём уже не было, если в принципе когда-то завозилось. Вытащив из морозильника помятую коробку с замороженной пиццей и раздражённо сдёрнув с полки упаковку Короны – единственного пива, которое он мог пить – Хантер плюхнул все это на кассу под неодобрительным взглядом кассира. Тому явно совсем не хотелось отвлекаться от очередного вечернего шоу, которое как раз начиналось по телевизору, висящему под самым потолком.
Раздвижные двери открылись, впуская двух чёрных парней, громко о чём-то спорящих, но так и не закрылись, заставив кассира устало чертыхнуться, сетуя на очередную неисправность, третью в этом месяце. Хантер достал из бумажника наличные и впервые задумался о том, не написать ли ему заявление об уходе, пока у него осталась хотя бы его жизнь, постепенно превращающаяся в ад и стремительно сокращающаяся в связи с этим чёртовым заданием. Лёгкие порывы ветра, означающие приближение осени, которая собственно ничем не отличалась от лета в этом городе, кроме долгожданной ночной прохлады вместо духоты, донесли до его слуха шум с улицы, в котором сейчас звучало что-то абсолютно чужеродное. Парень нахмурился, собирая свои покупки в бумажный пакет. Уличные музыканты обычно собирались в Даунтауне, который считался центром Сан-Диего и привлекал основной поток туристов своими барами, ресторанами и клубами. Здесь же не для кого было играть. Рабочий класс, с трудом сводящий концы с концами, вряд ли подкинет хоть цент, каким бы виртуозом ты ни был.
Забрав пакет, Хантер вышел на улицу, слегка подпихнув ногой одну из дверей по просьбе кассира, чтобы та закрылась, и перешёл дорогу, следуя за ласкающими слух гитарными аккордами. Обычно он предпочитал абсолютно другую музыку, что-то более ритмичное, с громкими тяжёлыми басами, но после сегодняшнего совершенно отвратительного дня звуки, доносившиеся сейчас из тёмной аллеи напротив магазина, гипнотизировали его и заставляли успокоиться. И даже дышать становилось как-то легче.
Читать дальше