Александр Уваров - Лемурия

Искандеров терпеливо ждал.

— Ладно, говорим откровенно, — решился Игнат. — Миша, ты же специфический автор. У тебя есть свой авторский стиль. Ярко выраженный, запоминающийся! И его, блин, трудно имитировать! Понимаешь, куда клоню?

— Понимаю, — ответил Михаил. — Клони дальше, не стесняйся.

— Так вот, — продолжал Игнат. — Имя твоё ликвидное отдельно от текстов продавать трудно. А я пытался… Помниль, Миша?

Искандеров кивнул в ответ.

— Ты все эти планы гробил, Миша! Но не это их сгубило. Нет, не это! Ты не хотел писательскую бригаду возглавить, индивидуалист чёртов! Все серии на себе тянул. А я, в качестве эксперимента, попросил парочку ghost writer'ов текст подготовить… Хотелось проверить, могут они под тебя работать или нет.

— Силён, Игнат! — воскликнул Искандеров. — А ещё что ты за моей спиной творил?

— Ничего, успокойся!

Игнат жестом патриция поднял вверх ладонь.

— Не пошло это в печать. Никуда не пошло, кроме корзины. Не потянули, ребята, не выдали продукт требуемого кач…

Игнат помассировал уголки губ.

«Чёрт, действительно с дикцией… неладно».

— …требуемого качества. Мы же это качество столько времени оттачивали! И вот…

— Пришёл ко мне? — спросил Искандеров. — Отчаялся слепить подделку и пришёл ко мне? Игнат, а ты ведь сам себя обличаешь! Выходит, народ не всё лопает, что ты ему подсовываешь. Капризничает иногда, качественный текст требует. А то и пищу для ума! Ужас-то какой! Столько ты его попсой по этому самому уму гвоздил, а ум всё жив и пищи требует. Беда с читателем, Игнат, беда! Неприлично развит.

— Михаил, не дерзи! — остановил его Игнат. — И не впадай в манию величия. Не на тебе одном издательство держится. Не заносись! И книги выходят… На разные вкусы! Историческая литература, к примеру. Мемуары. Хокинга недавно выпустили! Классическая серия, опять-таки! Фитцджеральд, Уайльд, Хемингуэй…

«О, заговорил! — обрадовался Игнат. — Язык заработал!»

— Ешё Пушкин и Лермонтов есть, — подсказал Искандеров. — Обойма верная!

Игнат отмахнулся.

— Сам всё понимаю. Понимаю, Миша, что литература не должна закончиться двадцатым веком. И ещё хвост… из девятнадцатого. Новое должно быть, Миша! Новое! Разве я не понимаю?

Он постучал себя по лбу.

— Идеи! Идеи, вот что нужно!

Игнат сложил ладони у груди.

— Идеи, Миша.

Искандеров поставил бутылку на стол.

— Возьми лучше это. Больше ничего у меня нет.

Встал. И подошёл к окну.

— Ладно, — сказал Игнат. — Возьмём…

Допивал в одиночестве, не дожидаясь хозяина.

— Холодная выдалась весна в этом году, — сказал Искандеров, барабаня пальцами по стеклу. — Начало подходящее для грустной истории. Скажем так… Весь апрель дожди, дожди, дожди…

Скрип. Он с силой надавил пальцем на стекло — и повёл вниз.

— Во-о-от! Ка-а-апли! Одна за одной! Одна за другой!

Игнат вздрогнул.

— Перестань ты! — крикнул он. — Что за звук-то мерзкий! Ненавижу эти скрипы! Эти стоны! Не вгоняй меня в депрессию! Не затягивай в свой больной мир, мне ещё пожить хочется, дела поделать, вопросы порешать. Тебе на хлебушек с маслом заработать! На несовершенстве природы человеческой зарабатывать надо, а не проклинать её.

Игнат ударил кулаком по столу.

— Сделаешь три книги или нет?

Михаил равнодушно пожал плечами.

— Одну сделаю, — после минутного молчания ответил он. — Месяца за два-три. Как раз к осени…

— Вот и хорошо! — обрадовался Игнат и встал из-за стола.

И, к удивлению своему, без особых усилий удержал равновесие.

«Силён я, силён!» — с уважением к самому себе подумал Игнат.

— Правильное решение! — продолжал он. — Главное начать, как говорил Михал Сергеич. За первой и другие потянутся… Да не хмурься, не хмурься! Для писателя главное — молчание нарушить и до стола дорваться, а там так строчить начнёт — не остановишь. Мне ли не знать! И насчёт Светки…

Он подмигнул.

— Не… Не беспокойся! Ты, небось, мямлить начал да смысл жизни искать, вот она и ушла. Бабы не любят рефлексирующих интеллигентов, Миша. Ты сам это знаешь! Ты же сильный мужик, спортсмен, путешественник. Здоровый технарь, инженер. До чего тебя талант довёл и самокопание твоё? Смотреть больно! Завязывай с этим, ей-богу! Работать начинай. Она и придёт…

— Ступай, — попросил его Искандеров. — Голова болит, спать хочу…

Он нагнулся и поднял с пола упавший с кухонной полки чёрный полиэтиленовый мешок для мусора.

Помял его, повертел в руках — и вдруг потянул за тесёмки.