Виктория Мальцева - Моногамия

Харизма… Она не просто у него была, он весь, начиная от кончиков своих вьющихся волос и заканчивая завораживающе глубоким взглядом, был её квинтэссенцией, абсолютом.

Я никогда не жаловалась ему на отсутствие счастья, на скучные серые дни своей уходящей молодости, на полнейшее, тотальнейшее разочарование в том, что называют любовью, на обманутые ожидания и разбившиеся девичьи мечты. Я не говорила ему ни слова, но уже в самом первом карем взгляде, обращённом на меня, увидела, что он знает ВСЁ.

Можно было бы назвать его пауком, поймавшим глупую муху в свою паутину, но он им не был. Скорее, Алекс был бабочкой, искусно вяжущей тонкие кружева соблазнения. Редкой бабочкой, возможно даже, уникальной, единственной в своём роде.

А я — специфическая особа и вряд ли Вам понравлюсь. Но Вселенная решила, что даже у меня есть право на Любовь. Да, именно так, именно с большой буквы, потому что то, что было подарено мне судьбой, с маленькой не напишешь.

Есть люди, которые не умеют быть счастливыми. Когда судьба преподносит им дорогие подарки, ищут подвоха, не верят, отстраняются. Как выясняется, умение принимать дары с благодарностью более важно, чем все другие таланты и навыки, которые родители и учителя прививают нам в детстве. Но никто не расскажет вам: для чего мы приходим в этот мир? Какова наша цель? Чего мы ищем, и что, в итоге, делать с тем, что найдём?

Мне двадцать три года, я замужем, у меня есть четырёхлетний сын. В этой точке моей жизни ребёнок — самый главный и важный для меня человек, единственная близкая и родная душа на Земле. Я не люблю своего мужа, но не отношусь к тем, кто ищет варианты. В целом, он достойный человек и хороший партнёр, неплохой отец, привлекательный мужчина. Однако с момента отплытия нашего семейного парусника мы взяли не тот курс. Он пережил шторма и бури, но утратил нечто необъяснимое, но важное, то, что могло бы сделать его кораблём. Не обижайте друг друга — обиды не забудутся никогда, они сотрут ваши чувства в прах, и вы либо проведёте в нём остаток своего земного времени, либо растратите быстротечную жизнь на поиски чего-то другого. И далеко не факт, что вам повезёт.

Я возвращаюсь с сыном из поездки в жаркий, солнечный июньский день. Мы лечили астму, но санаторное лечение принесло нам обострение вместо облегчения, и это удручает и злит меня. Впереди вновь долгие походы в больницы, анализы, бессмысленные траты времени, которое мне очень дорого, потому что я одна в нашей семье работаю много и достойно зарабатываю. У меня есть мечта — большой дом, и я упорно к ней иду. Я сильная, самодостаточная, уверенная, меня распирает от уважения к себе, но душит злоба на мужа за его беззаботно-вольный образ жизни, за то, что проблемы мне приходится решать самой, что нужно одной быть взрослой, старшей, принимать решения, нести ответственность. Мы на пике взаимной неприязни в этот период.

Открываю дверь в наш старенький дом с верандой, раздеваю сына, захожу в гостиную и вижу стол, заставленный бутылками из-под недешёвого алкоголя и остатки такой же недешёвой еды. Гадкие подозрения уже роятся в моей голове, я распахиваю дверь в спальню, но вижу совсем не то, что уже успело нарисовать моё не в меру буйное воображение: чужое мужское тело в верхней одежде, но, спасибо, хотя бы не в обуви, расслабленно возлежит на моём белоснежном белье.

Разум застилает злость. Нет, это даже не злость, а неистовое бешенство!

Развернувшееся передо мной надругательство над моим идеально чистым жилищем, пусть не фешенебельным, но заботливо ухоженным, беспардонное отношение к моим вещам, моей интимности, наконец, вкупе с уже навалившимися проблемами выводит меня из себя. Муж, Артём, возникает вдруг непонятно откуда и объявляет, указав на тело, что это его друг, что они расслабились и ничего крамольного не делали. Мой мозг не воспринимает эту информацию. Иногда у меня совсем не получается контролировать свои эмоции, они без предупреждения взрывают моё сознание, и я не успеваю ничего предпринять, чтобы остановить этот поток. И хотя моему усердию в борьбе с данным явлением можно только позавидовать, на этот раз сдержанность не желает быть мне подругой.