Виктория Мальцева - Абсолют в моём сердце

Эштон то и дело мечет свои острые взгляды в сторону отца или пристально всматривается в мою мать. А я — вообще невидимка для него, часть интерьера. Его бокалу с красным вином и то больше внимания досталось в тот вечер, нежели мне.

— Где поставим её в этом году? — мама продолжает тему ёлки, так как ничего нового для общей беседы, видно, ещё не изобрела.

— А давайте в этом году поселим её в гостиной! Мы ведь Рождество там отмечать будем? Или в столовой? — предлагает Алекс.

— Мне столовая больше нравится, тут пространство дружелюбнее, — отвечаю.

— Смотри, — возражает Алекс, — в этом году нас будет больше: Алёша со своей девушкой обещал прийти.

— Пусть сперва продержится хотя бы год с ней! — возмущённо возражаю. — Какой толк знакомиться? Каждый раз новая, я даже имена их не успеваю запоминать!

— Это совершенно нормально, он в поиске, — не сдаёт своих мужских позиций Алекс, жуя салат. Затем добавляет:

— Кроме того, и Эштон в этом году будет с нами. Эштон, ты ведь будешь с нами в Рождество?

И этот вопрос звучит не как вопрос, а как утверждение. Я чувствую очевидную оттепель в отношении Алекса к своему вновь обнаруженному сыну, но об Эштоне этого не скажешь.

— Нет, — заявляет, не задумываясь, — я уже договорился с друзьями.

— Рождество лучше проводить дома, с близкими, — мягко настаивает отец, и слово «близкими» звучит у него как-то по-особенному.

— Нет ничего важнее семьи! — подпевает мама. — Эштон, нам бы очень хотелось, чтобы ты был с нами в Рождественский вечер!

Эштон странно смотрит на неё, буквально затаив дыхание, и я замечаю, что в его взгляде нет той остроты, с какой он обычно глядит на меня или Алекса. Мама кладёт свою руку поверх руки Эштона и добавляет самым своим ласковым голосом, на какой способна:

— Ты не представляешь, как важно, чтобы ты принял нас всех в своё сердце! Самое большое богатство в любви близких, Эштон!

И она гладит его по руке так нежно, что мне даже завидно — со мной она никогда так не разговаривает и уж точно по рученьке не гладит.

— Позволь нам стать твоей семьёй, нам очень этого хочется! — продолжает настаивать мама. — Правда, Сонечка?

Сонечка? Серьёзно? Всегда Соня, Сонь или Софья, ну, в лучшем случае, Софи, а тут вдруг Сонечка!

— Угу, — отвечаю, стараясь поскорее прожевать суши-ролл, от меня ведь ждут в данную секунду выражения вечной любви в адрес Эштона. Просто потому что он — часть семьи!

— Лерусь, дай ребёнку поесть спокойно! — вмешивается Алекс, подмигивая мне с хитрющей улыбкой.

— Эм… Эштон… — проглатываю чёртов ролл, — у нас брат только один и тот вечно где-то лазит по подружкам, так что мы его почти не видим, поэтому знаешь, ещё один бы братик не помешал!

Спустя пару секунд добавляю:

— У нас слишком много тут женской энергии. Мужской не хватает: один Алекс на нас четверых… Это если Эстелу не считать!

Алекс прыскает смехом, мама сдержанно улыбается.

— Эштон, я верю, что ты не откажешь мне… нам! Придёшь же? — настаивает она, ласково приобняв уже его плечи.

— Приду, — неожиданно быстро меняет своё решение «всеми страстно желаемый» Эштон, а я, кажется, начинаю его недолюбливать. Ну, или хочу! Недолюбливать…

Dido — White Flag

Эштон не выходит из моей головы. Моя неспособность концентрироваться на насущном так очевидна, что мисс Мэйпл, наш преподаватель английской литературы, даже сделала официальное предположение при всём классе:

— Похоже, наша София, наконец, все-таки влюбилась!

Класс взрывается свистом и улюлюканьем, а я от стыда готова залезть под стол.

— Но-но! Я просто пошутила! — пытается успокоить ораву мисс Мэйпл, слишком поздно осознав, какую ошибку допустила.

Спустя время, ей это удаётся и не без труда.

— Так значит, влюбилась? — в глазах Кейси интрига.

— Глупости, — отвечаю и чувствую сама, что не убедительно.

— Кто он?

— Никто! Не мешай!

— Дружеский совет ещё никому не мешал! — сдержанно замечает мне Кейси, зная наперёд, что сдача мною своих же позиций — лишь вопрос времени.

Кейси умна не по годам, а её проницательности завидует даже моя мама. Подруга никогда не спешит и ни о чём особенно не беспокоится, её путь по жизни скорее созидательный. За эпатажными обликами она прячет незаурядный ум, сообразительность, хитрость и истинно ироничное отношение к окружающему миру. Настоящее имя её — Вайолет, и когда однажды я имела неосторожность заметить, что оригинальное имя намного красивее и экспрессивнее чем «Кейси», подруга меня потрясла: