Виктория Мальцева - За мгновения до...

Дэвид откладывает один из альбомов в сторону и также принимается промывать мои мозги:

— Вы оба выросли, стали взрослыми людьми. Оба умные, красивые, успешные.

«Это в каком месте я-то успешная, интересно?» — думаю. А Дэвид продолжает:

— Ева, мы с мамой очень страдали от того, что тебе пришлось жить все последние годы вдали от нас. Это неправильно! — тут он делает паузу, чтобы справиться с собственными нахлынувшими эмоциями. — Это несправедливо ко всем нам! Я думаю, что в этом году, последнем, когда Вы оба живёте с родителями — у вас ещё есть шанс всё изменить. Для нас с мамой это очень важно, но и вы должны понять, что семья — это любовь, понимание и поддержка. Мы с матерью любим друг друга и хотим, чтобы и между вами, детьми, не было вражды. Мечтаем видеть вас в родительском доме и после того, как оба вылетите из гнезда!

— Поэтому мы оба тебя просим: Ева, будь благоразумной! Постарайтесь оба понять, что вы — семья! — встревает мама.

Тяжело припомнить, с чего всё это началось, но насколько я могу судить, теперь уже как взрослый человек, посеял вражду между нами Дэвид. Всему виной оказалась мамина любимая чашка с голубыми розами. Ничего не было необычного в той чашке, кроме того, что она единственная уцелела из прабабушкиного китайского сервиза. Ну и маме именно из неё удобнее всего было пить её любимый инглиш брекфаст.

Разбила её я, но Дэвид, через секунду влетевший на кухню, почему-то решил, что это сотворил Дамиен. Неделя без видеоигр, телевизора и прогулок с друзьями — таким было суровое наказание без вины виноватого. Помню, как сильно удивил меня Дамиен, ни разу не возмутившийся и не объявивший реальное положение вещей. А мне было девять лет, и я обожала наблюдать за людьми, попавшими в «ситуацию»: в столь юном возрасте меня интересовала стратегия поведения каждого отдельно взятого индивидуума и его реакции на раздражители. А ещё Дамиен не признавал меня, игнорировал и смеялся со всеми своими друзьями, и этот маленький триумф был сладким на вкус и совсем не оставлял горечи, не звенел в ушах противным словом «подлость».

Утром, спускаясь по деревянной лестнице, обитой прямоугольными кусками бежевого ковролина, слышу перебранку на повышенных тонах:

— Да, но какого чёрта делать это должен именно я?! Опять ваши идиотские стратегии? Так будьте добры, принимайте в расчёт не только свои желания!

— Дамиен! — я никогда ещё не слышала, чтобы Дэвид был настолько резким и громким. — Мы уже сотню раз обсуждали с тобой этот вопрос! Мы с Энни семья и точка! И вы, дети, примите это уже, наконец, и прекратите нас мучить!

— Хотите жить — живите! Мне до вас дела нет! Но в моей машине есть только одно место, и обычно его занимает моя Мелания! Я не вижу ни одной веской причины менять свои привычки и правила!

Моя Мелания… Звучит так, будто он жениться собрался! Козёл. Забавно будет, если эта его Мелания случайно найдёт нашу салфетку из Старбакса.

Да, я выбросила её, но потом спасла и сохранила. Не знаю, зачем!

Не знаю…

— Дамиен, пожалуйста, не обижайся! Конечно, мы что-нибудь придумаем, и наши просьбы никак не должны мешать вашим с Мел отношениям! Она такая замечательная девочка у тебя! — это мягкий голос матери. — Просто для нас с отцом очень важно, чтобы вы с Евой нашли, наконец, общий язык. И поэтому мы стараемся, как можем, вас сблизить.

— Не вижу в этом необходимости. Лично мне это не нужно, как и услуги извозчика не входят в мои обязанности, ясно вам? Будете давить — сниму квартиру, потому что жить в этом доме с каждым днём все невыносимее! — выплёвывает и ставит точку нервным хлопком двери.

За завтраком в кухне царит тяжёлая тишина. Каждый из оставшихся членов «семьи» лихорадочно ищет собственный способ притвориться занятым, чтобы не нужно было говорить.

Наконец, Дэвид сдаётся первым:

— Ева, после обеда я свободен, заберу тебя из школы, нам нужно решить один вопрос.

— Какой?

— Вопрос твоей мобильности.

— Проездной купишь?

— Зачем же проездной? Выберем машину. Подходящую, — улыбается.

— Спасибо, не нужно.

— Как раз очень нужно: школа от нас далеко, да и остановка автобусная тоже не близко. Хорошо, если ты днём передвигаешься, а что, если ночью? Опасно!

— Разве Ванкувер не один из самых безопасных городов на планете?

— Любой город только относительно безопасен, Ева. Риски есть всегда, и мой долг как твоего… — Дэвид внезапно умолкает, не сумев найти подходящее слово.