Виктория Мальцева - 15 минут

Ансель медленно отводит взгляд в сторону и, простояв так какое-то время, уходит, а я остаюсь в прострации и непонимании: перед кем мне стыдно? Перед кем виновата? У меня муж, и я люблю его. Действительно люблю.

Я больше не видела его на своих лекциях. Ансель бросил не только мой курс, но, как оказалось впоследствии, и институт тоже.

Лечение коктейлями и участливыми советами подруги закончилось ближе к полуночи. Я никогда не напиваюсь, но то, как муж забрал меня из бара и привёз домой, помню, словно в тумане.

Часов в пять утра просыпаюсь от приступа тошноты и едва успеваю добежать до ванной — вчерашняя алкоголетерапия рвётся наружу. Мне до такой степени плохо, что я даже не сопротивляюсь, когда Кай поит водой и кормит аспирином. Он собирает мои волосы на макушке и стягивает их резинкой, раздражая медлительностью, превратившей пустяковое дело в пытку:

— Какого чёрта ты так долго там копаешься? — набрасываюсь.

Поворачиваю голову и упираюсь взглядом в синюю ткань его трусов, натянутых в том месте, которое когда-то было частью моей жизни. В своей памяти я вижу, как открывается белая дверь гостиничного номера, как появляется счастливое лицо Дженны, распустившей для него свои волосы, как наши взгляды встречаются. И эта ни с чем не сравнимая боль пробивается даже сквозь заслон лекарств. Я не думала, что любила его так сильно, не ожидала: он был для меня просто Каем, мужем, человеком, который навсегда рядом.

Меня накрывает по новой. Вернее, выворачивает едва ли не наизнанку.

Кай протирает моё лицо влажным холодным полотенцем, но, несмотря на то, что этот его небольшой жест приносит облегчение, я нахожу в себе силы рявкнуть:

— Отвали от меня! Руки свои убери…

Он делает обратное: поднимает и, невзирая на мои удары, несёт в кровать. Супружескую. Мы спали в одной постели, будто ничего и не произошло.

Мой желудок снова сжимается, но блевать больше нечем.

Постель, в которой я ночую вот уже шесть лет, обжигает, поэтому сдираю с себя простыни, резко отбросив их в сторону.

— Викки, успокойся! Прекрати! — жёстко, громко и нервно приказывает мне супруг.

И только в этот момент я осознаю, что для данной фразы он впервые за сегодня открыл свой рот. Даже аспирин протягивал молча.

Я не могу на него смотреть — глазам больно. Да, утром следующего за отчетным дня я трезво осознаю тот факт, что ненавижу собственного мужа.

— Нам нужно развестись, — довожу до его сведения тоном обессилевшей жертвы кораблекрушения.

— Мы это уже обсудили.

— Не мы, а ты обсудил. Моё мнение при этом не спрашивал.

Молчит.

— Я не хочу с тобой жить, — «интеллигентность» даётся мне тяжело.

Молчит.

— Ты мне противен, я не могу на тебя смотреть.

Молчит.

— Меня раздражают звуки, которые ты издаёшь, твои привычки, а теперь ещё и твоя подлая…

Едва сдерживаюсь, чтобы не бросаться оскорблениями. Смотрю на свои руки — их трясёт слишком сильно, так много я не пила.

— Как давно ты с ней… ну… встречаешься?

— Мы не будем говорить на эту тему. По крайней мере, не сейчас.

— Неужели? А мне вот, видишь ли хочется обсудить, — чувствую, что сдержанности пришёл конец. — Твоя жена врач, если ты забыл, и первое что пришло мне в голову после того, как эмоции улеглись: какова вероятность того, что влагалищные выделения другой женщины могли бы оказаться в моей утробе?

— Вики, перестань… — цедит сквозь зубы и выходит из спальни на кухню.

Я, в трусах и майке, бегу вслед за ним:

— Нет, ну серьезно! Осознавать это, наверное, так же прикольно, как месить своим членом чужую сперму в…

— Викки! — не оборвал, а рявкнул, причём так, что стёкла задребезжали. — Замолчи! Пожалеешь ведь!

— А что? Ударишь?

Его глаза сейчас, кажется, вылезут из орбит от злости. Пальцы, сжимающие крышку от миски с салатом, побелели от напряжения.

— Или скажешь, что тебя воротит от моего запаха? Я уже ничему не удивлюсь.

— Причём здесь твой запах? — цедит сквозь стиснутые зубы.

— Да так, одной знакомой муж обозначил это трагическое недоразумение причиной своего ухода к соседке. Но, в самом деле: если бы у нас с тобой совсем не было секса, то я хоть что-нибудь бы понимала. А так не ясно, чем я тебе не угодила. Может, банально надоела?

— А ты считаешь, женщина, которая считает секунды до того момента, как муж кончит и свалит — это предел мечтаний?

— Конечно нет, дорогой! Это самый, что ни на есть, веский повод закрутить интрижку! Только я не понимаю, что ты до сих пор делаешь в одной квартире с таким бревном, как я?!