Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Как это — не взял?

Портфель с носками, рубашкой, зубной щеткой и бритвенным прибором у него, по крайней мере, был точно.

— А так. Ушел утром на работу и не вернулся. Пропал, в чем был.

— Люд, а в чем дело — они не говорят?

— А как же! Ты вот представь: эта старая дура вознамерилась Веньку женить. Так знаешь, что она сделала? К ним в гости приехала какая-то ее знакомая с дочкой. Одно дело — невеста приходящая, а другое — живущая в твоем доме. Тут возможностей побольше будет. Изя стала стелить им на одном диване. У Веньки ж комната маленькая — не развернешься.

— Подожди, а у них сколько комнат?

— Три. В одной — она сама спит, в зале гостью уложили, ей почему-то с собственной дочкой оказалось несподручно спать, а в третьей комнате — деток на ночлег, да еще рядышком, как голубков. Чтобы утречком, так сказать, и благословить. Вот Венька и дал деру.

— Люд, она что, все это рассказала?

— Конечно. Она же в восторге от своей идеи, а Венька взял — и все испортил. Ой, подожди, Сашка на шкафу завис, сейчас свалится. Бегу ловить.

Вениамин сидел, как натянутая струна. Я раньше считала это выражение образным. Литературным. Так сказать — «для красивости». А ничего подобного. Вон он, сидит, даже не мигает.

— Что там?

Конечно, это не мое дело, что у него там творилось в спальне, но как-то поговорить на эту тему, наверное, придется.

— Веня, мама вас разыскивает по знакомым. Людмиле вот звонила и ее маме. Они же подруги, насколько я знаю.

— А еще?

— Что — еще?

— Вы долго с ней говорили. Что она еще вам рассказала?

— Веня, может, вам позвонить и предупредить маму, что вы в ближайшее время домой не вернетесь? Чтоб она вас не искала.

— Что вам Людмила сказала?

— Вень, да больше — ничего особенного.

— Вы же с ней долго говорили. Она рассказала, из-за чего я ушел, да? Она уже всем рассказала. Всему городу.

— Веня, Венечка, успокойтесь.

Он сидел такой несчастный, что пришлось сесть рядышком и приобнять его за плечи.

— Веня, все проходит. Любые неприятности. Вот уедут они — и все нормализуется.

— Вы не понимаете. Я знаю, что выгляжу кретином. Но — а что мне делать-то оставалось? Идиотская ситуация. Ладно, когда в постель к мужчине укладывают девушку. Это — классический случай. Так всегда было. А тут же…

— Вениамин, вы отстали от жизни. Как минимум на целый век.

— Что, альфонсы нынче в моде?

— При чем здесь альфонсы? Девушки просто активнее стали, только и всего-то.

— Вам смешно, да? Еще бы.

— Да нет, Венечка. Если вам неприятно говорить на эту тему — не надо. Только… Веня, а вам точно эта девушка не нравится?

— Вы это о чем? Я что, должен с ней спать? Из вежливости?

— Почему — из вежливости?

— А почему еще?

— А почему вы вообще согласились на такое «размещение»?

— А меня кто-то спрашивал?

— Что значит «спрашивал — не спрашивал»?

— То и значит. После вечернего чаепития мама говорит: «Ну все, детки (Детки! А?!). Спокойной ночи. Я вам у Венечки в комнате постелила, там вам удобно будет». И вместе с Кларой Львовной удаляется. Спать.

— Ну?

— Что — ну? Флора тоже поднимается и говорит: «В самом деле, Веня, пойдемте. Я так устала за сегодня».

— Какая еще Флора?

— Эта самая девушка. Дочка Клары Львовны.

— Ну и?

— Ну и. Она идет спать, а я дожидаюсь, когда она уснет, и укладываюсь в ванне.

— Где?!

— В ванне. В каком-то фильме видел. А что? Даже неплохо. Холодновато, правда. Одеяло пришлось вместо матраца использовать.

— Веня, а они же у вас неделю живут. Вы что, неделю в ванне проспали?

— Да нет. — Вениамин даже улыбнулся. — Тут вообще — целая история. В смысле — рассекретили меня уже на второй день. Маме среди ночи ванная понадобилась. Полночи ругались шепотом. Потом я устраивался на полу.

— Как?

— А так же. Дождусь, пока Флора заснет, а тогда стелю себе на пол одеяло.

— Ну и чем плохо?

— А Флора стала меня ждать. То есть — дожидаться. Я рано встаю, мне же к восьми на работу. А они все, наверное, днем отсыпаются. А потом вечером у меня уже глаза слипаются, а она — бодрая и веселая: «Веня, ну что ты, в самом деле? Боишься меня, что ли? Венечка, я не кусаюсь. Веня, мы же родственники, почти брат и сестра, ну иди сюда, я к стеночке отвернусь, чтобы тебя не смущать. Да не бойся, не изнасилую я тебя, в самом-то деле…». А сама в прозрачном пеньюарчике картинно так потягивается.

— Красивая?

— Кто?

— Девушка. Флора.

— Да откуда я знаю?! То есть красивая в принципе, но — не по мне.