Надежда Волгина - Целительница

Начало мая больше напоминало лето, нежели весну. Люди даже не успели толком поносить демисезонную одежду, как стали одеваться по-летнему. Веру всегда забавляло время, когда девушки впервые после долгой зимы выходили на улицу в коротеньких юбочках и топиках, больше показывающих, чем скрывающих. Даже самые стойкие мужички, примерные семьянины, не могли оставаться равнодушными к пестреющему показу стройности и молодости. Те, кто был послабее, даже останавливались и оборачивались вслед такой красотке. Каждый год Вера наблюдала одно и то же, и это ей не надоедало. В это время воздух был напитан радостью и красками, как компенсацией за долгую серость.

Макс писал ей каждый день. А иногда они даже устраивали сеансы онлайн, как в старые добрые времена. Он так подробно рассказывал о своей жизни в Богатом и обо всех жителях деревни, что Вера словно не уезжала оттуда. А уж фотографиями, особенно с рыбалки, и вовсе завалил ее. На некоторых снимках рядом с ним стоял Никита, но на него Вера даже не смотрела. Больше всего в мире ее интересовал Макс. Как он загорел, возмужал… Как радуется жизни. В такие моменты она отчетливо понимала, что он не вернется, что именно в Богатом он нашел себя. Она даже про всех его учеников знала всю подноготную и при встрече, наверное, с легкостью угадала бы, кто есть кто.

Мысли о том, что Макс останется в Богатом навсегда, Вера гнала от себя, как могла. В такие моменты на нее накатывала вселенская грусть. Конечно, они непременно встретятся — приедет же он в гости к родителям. Заодно и ее повидает. Но это уже будет не то… Скорее всего, от неловкости им даже поговорить будет не о чем. Она даже самой себе не признавалась, насколько скучает по нему и тому времени, когда они практически все дни проводили вместе. В такие моменты она особенно проклинала свою несдержанность, что написала тогда в издательство это дурацкое письмо и пустилась потом во все тяжкие. Подумала бы она тогда как следует, взвесила все «за» и «против», жила бы сейчас, как раньше. Правда и любовь свою к Максу, скорее всего, до сих пор не осознала бы. А может именно это было бы и к лучшему. В любом случае, сделанного не вернуть, и об этом Вера себе тоже все время напоминала.

Сегодняшний день не заладился с самого утра. На кухне, куда она шла на автопилоте за утренним кофе, ее поджидал неприятный сюрприз. Возле холодильника растеклась огромная лужа. А когда она открыла его, в нос ударил запах испорченных продуктов. Значит, сломался он еще вечером, и за ночь успела пропасть колбаса и те несчастные макароны, что она отваривала вчера. И дело было даже не в этом. Бог с ними, с макаронами и колбасой. Но купить себе новый холодильник Вера не могла позволить. Разве что в кредит, ярой противницей которых являлась. И у родителей брать деньги тоже не хотела, потому что они сами не шиковали.

Все утро она потратила на мытье холодильника. На всякий случай пригласила мастера, но особых надежд не питала. Агрегату было уже столько лет, что он годился ей в младшие братья, и восстановлению вряд ли подлежал.

А когда она без сил валялась на диване и попивала наконец-то кофе, пришло письмо от Макса, после которого Вера не выдержала и разрыдалась. Макс рассказывал, что Ваня уже больше недели, как не заходит к нему. А сегодня пришел и слова вымолвить не может. «Вер, он снова заикается, представляешь? Я пытался выяснить причины, даже к бабушке его сходил, но она только плечами пожимает и плачет. Говорит, что началось это внезапно. Пришел, мол, как-то от меня, заперся в комнате и сидел там до вечера. А как вышел, слова нормально сказать не может. Хорошо хоть год учебный заканчивается, а то и со школой опять проблемы могут начаться». Дальше шло описание подготовки к экзаменам, но читать этого Вера не стала. Сердце защемило такой тоской, что хоть вой. Ей до боли захотелось увидеть Ваньку, обнять его, поболтать с ним. Она бы его непременно вылечила…

В душе Веры царило такое смятение, что она больше не могла оставаться в четырех стенах. Ей нужен был воздух, повсеместная суета. Даже выхлопные газы и шум с проезжей части, будь они неладны. Она натянула джинсы и футболку, первое, что попалось под руку, и сбежала из дома на любимую березовую аллею. Только примостившись на лавочке и закрыв глаза, она позволила себе отдаться во власть безрадостных мыслей.

В тени берез было не жарко. Вера не заметила, как задремала, откинувшись на спинку лавки.

— А, батюшки! — разбудил ее взволнованный возглас.