Надежда Волгина - Колдун

Я сначала и не поняла, что же вижу такое под слоем грязи. Да и темнело в парке стремительно. Но на это что-то как раз падал лунный свет. И в этом свете оно красиво мерцало. Так красиво, что невольно привлекло мое любопытство. Ради такого я даже решилась остановиться, хоть и неслась по парку как ненормальная. Ну сами посудите – в городке с не самой спокойной криминальной обстановкой, в вечернем парке, да еще и на окраине девушке опасно находится одной. Так и ждала окрика прокуренным голосом: «Девушка, куда же вы так спешите?» А я всего лишь торопилась домой после изнурительного трудового дня. И сегодня был понедельник, а не пятница, когда в парке хоть гуляющие есть. Впрочем, в такую погоду даже по пятницам не гуляют – с неба сегодня весь день моросил противный холодный дождь, и ветер дул шквальными порывами. А к вечеру он еще и завывать надумал, что не добавляло мне храбрости.

Как бы там ни было, любопытство оказалось сильнее страха, и я склонилась над тем, что привлекло мое внимание. А потом еще и полезла в грязь пальцами. Каково же было мое удивление, когда подняла с земли небольшой крестик. Не золотой и не платиновый. И даже не серебряный. А стеклянный (позже я выяснила, что это хрусталь). А разве бывают стеклянные крестики?.. Недолго думая, я сунула крестик в карман и еще быстрее побежала домой.

До дому добралась без происшествий. Так думала я тогда. А через какое-то время поняла, что оно – происшествие и случилось со мной тогда в парке. Я нашла крест. И с этого момента моя жизнь изменилась далеко не в лучшую сторону.

– Что, опять? – сочувственно посмотрела на меня Олеся, когда я доставала из сумки новую упаковку колготок, чтобы идти в туалет и переодеваться.

Другие, те что были на мне сейчас, я умудрилась варварски изодрать в автобусе. Как это получилось? Да я понятия не имела – дыру на коленке увидела, когда уже вышла из автобуса. И так со мной случалось каждый божий день. Колготки рвались, сумку резали, каблуки ломались, а сама я частенько приходила на работу, с головы до ног улитая из какой-нибудь лужи лихачом-водителем… Не все одновременно, конечно, но поочередно с разнообразными вариациями. Например, вчера я умудрилась вляпаться в жвачку. И не наступить на нее, а подцепить в волосы. Как?! Ну разве что, кто-то специально мне ее туда выплюнул. Ну или ветер в момент плевка подул в мою сторону.

– Что такое не везет и как с этим бороться, – как можно бодрее постаралась улыбнуться я подруге и бодро зашагала к туалету, молясь, чтобы не встретить на пути туда начальницу.

Не встретила. Зато, получила нагоняй на обратном пути. Мол, расхаживаю тут по коридорам в рабочее время… В кабинет вернулась в еще более паршивом настроении. Олеся лишь подарила мне сострадательный взгляд, а все разговоры мы с ней по молчаливому согласию оставили до обеденного перерыва. Ну нельзя нам было даже разговаривать на рабочих местах. В нашей бухгалтерии за шаг влево или вправо полагался расстрел, а за болтовню в рабочее время и вовсе четвертование.

– Потопали на волю! – приблизилась к моему столу Олеся и сунула мне под нос циферблат своих наручных часов. – За переработку нам не платят.

Тут я с ней полностью была согласна. Не платили, но регулярно заставляли задерживаться на работе. А все потому что работы этой на кадровую единицу было слишком много.

– Кать, с тобой творится что-то ненормальное, – заявила Олеся, когда мы с ней удобно устроились за столиком в небольшой столовой, отстояв перед этим приличную очередь у раздаточной.

– Как будто я не знаю, – вздохнула я.

– Да нет, не знаешь. Вернее, не отдаешь себе в том отчета.

– Да ладно!.. – с возмущением посмотрела я на подругу. – Еще как отдаю! Иногда даже руки на себя наложить хочется.

– Еще чего! – замахала на меня руками Олеся. – Этого нам только не хватало. Но делать что-то нужно. Тебя как сглазили, честное слово. Ты только сумку в этом месяце покупала трижды. И зарплату у тебя сперли всю и в первый же день. Ты, кстати, вчера в церковь сходила? С батюшкой говорила?

– Была, – еще горестней вздохнула я.

– И что? Что он сказал?

– Посоветовал читать сто раз «Отче наш» и какой-то девяностый псалом…

– А ты, конечно же, ничего из этого не сделала? – усмехнулась Олеся.

– Олесь, я атеистка и не верю во всю эту чушь! И молитв я не знаю. Зря только время потратила.

– Если бы проделала все, возможно, и не зря. А так… – Олеся призадумалась. Я же предпочла приступить к супу, пока тот совсем не остыл. – Слушай, у всего должна быть причина. И твоя полоса невезения, да еще и такого явного, началась не просто так. Сколько уже она у тебя длится?