Логан Ченс: Изучи меня

Мой взгляд застыл на его темно-карих глазах, и он слегка засмеялся.

Моя киска пульсировала от возбуждения, и я извинившись, одержимая определенной потребностью, понеслась в туалет.

Вы наверное думаете, что я идиотка, у которой не было секса целую вечность. Нет, скорее вы подумаете, что я шаловливая маленькая нимфоманка, которая, как вы можете видеть, фантазирует о том, чтобы быть его. Я имею в виду: «Эй, привет, я здесь мастурбирую!» Но, к сожалению, я ни та, ни другая.

Все, что я понимаю, это… я пьяна. Достаточно пьяна, чтобы признаться себе, что я испытываю вожделение к профессору Дейлу. Он может быть мудаком, но он гениальный мудак, и меня это заводит.

Опираясь плечом о стену, мои пальцы быстрее трут клитор, и я использую для вдохновения сцену нашей посадки на самолет. То, как глаза Хьюстона сверлили меня; узкий проход между рядами сидений; и его твердое тело, прижатое к моему, пропускающего пассажира вперед; его сильная рука прожигающая кожу на моей пояснице, когда направляла меня к нашим местам. Да-а-а!

Наклонитесь над столом. Вы должны быть наказаны.

Бля, я увеличиваю скорость, кружа быстрее. Это ощущается так хорошо. Желание разрастается в моем центре, из-за фантазии, как профессор Дейл шлепает мою голую задницу линейкой. Еще один толчок турбулентности трясет самолет, и на меня обрушивается оргазм. Волна за волной наплывает экстаз. Я стону его имя, когда происходит еще один толчок турбулентности, от чего дверь туалета распахивается.

Мой испуганный взгляд встречается с его глазами.

Темными.

Загадочными.

Шокированными.

Задающимися вопросом что, блять, я делаю с задранной юбкой и рукой в моих розовых трусиках.

О Боже! Он слышал, как я стонала его имя. Прежде, чем я захлопываю дверь, вижу как уголок его губ приподнимается в ухмылке.

Ухмылке сексуальной задницы.

Чтоб меня!

Два месяца до даты. Шестьдесят дней.

Как по часам, мое настроение спускается, словно по спирали. Я не хочу ехать в эту поездку. Трёп лучших врачей в этой области? Кого это заботит? Уж точно не меня.

Я просто хочу сидеть в своей квартире. В одиночестве. И определенно, я не хочу сидеть рядом с этой красивой девушкой.

Она симпатичная, хлещет водку, будто это вода. Словно она ей необходима, чтобы выжить. Наблюдение за ее ногами — это все, на чем я могу сосредоточиться, вместо того, чтобы писать свою речь. А я, должен сделать это сейчас.

Речь:

Привет, засранцы! Мне плевать. Благодарю.

Марли, только что проскользнула мимо меня, чтобы пройти в туалет, и ее дрожащая рука задержалась на моем плече, пока она пробиралась в небольшой проход.

Бля, она так хорошо пахнет. Как счастливые воспоминания и солнечный свет — в одном флаконе. Я сдерживаюсь, чтобы не проследовать за ней туда. Заявить права на ее тело для себя.

— Подождите, что вы имеете в виду, говоря: «Мы потеряли вашу бронь»? Я звонил три дня назад, чтобы ее подтвердить! — я очень, очень зол! Эти шуты ожидают, что я буду жить в одной комнате со своей студенткой?

— Простите, сэр. У нас нет записи о вашем бронировании, — говорит служащая отдела регистрации гостиницы «Hilton» в центре Чикаго. Ее яркие голубые глаза смотрят без всякого стыда, пока кипит мой гнев.

— Проверьте еще раз, — огрызаюсь я, указывая на монитор. — Она должно быть там.

У меня есть номер подтверждения. На две комнаты.

Ее пальцы стучат по клавиатуре компьютера, от которого она не может оторвать глаз.

— Ох, да, вот она. Доктор Дейл. Один номер, две двуспальные кровати.

Я качаю головой на ее заявление.

— Нет, это неверно. Я заказывал две комнаты, — я держу поднятыми два пальца, надеясь, что так она лучше меня поймет, потому что прямо сейчас эта цыпочка ни хрена не понимает.

Это кошмар. Как я могу делить с Марли одну комнату после того, как увидел ее мастурбирующей? Я смотрю через плечо на нее, стоящую посреди оживленного фойе, не обращающей внимания на проблемы, с которыми я столкнулся у стойки регистрации.

Своими каштановыми волосами, ниспадающими волнами на ее плечи, она напоминает мне кинозвезду.

Ее пальцы летают по телефону, набирая сообщение. Ее пальцы… Мой мозг возвращает меня в самолет. К розовым трусикам. К ней, стонущей мое имя. Прошло много времени с тех пор, как женщина кричала мое имя и, возможно, мне нужно это исправить, потому что мой член с того момента стал твердым. Часть меня хотела войти в туалет и продолжить то, что она начала. Другая часть знала, что я никогда не смогу переступить эту черту.