Эйвон Гейл - Отрыв

плевать на проигрыш. Ну, может, не совсем, – добавил он, обняв мать.

Она прильнула к нему.

– А мне не плевать, что ты по–прежнему не прислушиваешься ко мне насчет

передач назад. И теперь у тебя есть бойфренд, он же тренер, который говорит тебе то же

самое. Лейн. Перестань упрямиться. – Мишель вопросительно глянула на сына. – Мне

стоит звать его спутником жизни?

– Нет, – одновременно произнесли Лейн и Джаред. Мишель немного

расслабилась.

– Прости, Лейн. Прости за то, что я не знала, что сказать, когда ты рассказал мне о

Джареде. И прости, что я так долго не могла приехать и поговорить. – Мишель пропустила

волосы Лейна сквозь пальцы. – Отец хотел, чтоб мы вместе приехали и поговорили, но я

не могла ждать. Нахождение вдалеке от тебя разбивало мне сердце, милый. Не только

из–за того, что я знаю, как усердно ты пахал, но и из–за того, что у тебя в жизни появился

важный человек, и тебе хотелось нас познакомить.

– Все в порядке, – пробормотал Лейн, опустив глаза в пол. – Было... Я, можно

сказать, все на тебя вывалил.

Раздался похожий на смех звук. Вырвался он у матери Лейна, хотя было видно, что

она плакала.

– Дорогой, мы с отцом... Лейн, мы знали, что ты гей, с тех пор, как тебе было

двенадцать.

Услышанное Джареда не изумило, а вот Лейна – очень даже.

– Что? Но... увидев меня с Дереком... ты просто закрыла дверь.

Мишель вытерла щеки, похлюпала носом, но ее улыбка была на удивление

шаловливой.

– Надеюсь, ты поступил бы так же, если бы вошел в нашу с отцом спальню.

– Нет. – Лейн подорвался с дивана и вскочил на ноги. – Погоди–ка. Да, но... Ты

огорчилась. Не ври и не говори, что с самого начала все было в норме, мам. Не было. Я

видел выражение твоего лица.

Мишель поднялась и обняла себя руками, прям как Лейн, когда чувствовал себя

уязвимым.

– О, Лейн. Дорогой. Я... Жаль, я не могу объяснить. Но, солнышко, все в норме. Я не

считаю, что с тобой что–то не так, или что это грех. Так же считает и твой отец.

– Но... – Лейн покачал головой, лицо выражало беспокойство. – Мам, почему ты

так обрадовалась Зоуи? В Джексонвилле. Ты обрадовалась. Решила, что мы встречаемся.

Тебя больше радовала она, чем моя отличная игра.

Джареду стало любопытно: его ситуация с родителями столь же очевидна для

стороннего наблюдателя, как было с Лейном?

– Когда тебе было одиннадцать, тренер пригласил нас с отцом встретиться и в лоб

сообщил, что у тебя были хорошие шансы на драфт. Ты всегда... отличался от мальчишек в

команде. Нет, не потому что ты гей. А потому что ты – это ты.

Лейн буркнул что–то под нос, Джаред не разобрал, что именно.

– Выступая, ты никогда таким не казался. Никогда. Ты выглядел таким счастливым.

Свободным. И я мысленно себе сказала: в ту секунду, когда ты заявишь мне, что тебе

надоело, что тебе всегда будет нравиться хоккей, но не станет центром твоей жизни... Я

мысленно себе сказала: “Ладно. Тогда ты ему и расскажешь, что в курсе того, что он гей, и

что в этом нет ничего плохого”. Но ты молчал. И продолжал играть. Лейн, ты же знаешь,

что мы с отцом желаем тебе счастья? Ничто тебя так не радует, как хоккей, поэтому мы

делали все возможное, чтоб ты играл.

Лейн пристально вглядывался в мать, словно никогда ее раньше не видел.

– Почему не может быть все сразу, мама? Почему... – Он остановился и резко

повернулся к Джареду. Он расправил плечи и выпрямился, голос выровнялся. – Почему я

не могу быть счастлив, играя в хоккей, и будучи геем? Почему я должен выбирать что–то

одно?

– Потому что мы так думали, – нежно произнесла Мишель. – Лейн, я твоя мать .

Девять месяцев с вынашивала тебя под сердцем и сделаю для тебя что угодно . Играя в

хоккей, мой сын был счастлив, у моего сына отлично выходило играть, и я... мы с твоим

отцом... мы просто... хотели помочь тебе заполучить то, чем ты горел . Хотели тебя

защитить.

– Мам, я крупнее тебя, – очень серьезно заметил Лейн. – Ты не обязана меня

защищать.

Она ласково коснулась его лица.

– Я по–прежнему твоя мать, неважно, насколько ты высокий или за кого играешь в

хоккей. И мы с отцом... хотели, чтоб ты получил то, ради чего так отчаянно пахал, свою

мечту, до которой было рукой подать... не так уж много детей смогли подобного достичь.

Клянусь, мы с отцом пришли в восторг от того, как прекрасно ты играл в Джексонвилле.

Но, милый, мы никогда по–другому и не думали, ты всегда играл отлично. Мы