Эйвон Гейл - Отрыв

Эта была длинноногой, но грудь была меньше. Не то чтоб Джаред жаловался.

Она опустилась на колени, а он провел пальцами по ее длинным шелковистым

волосам и прислонился к плитке, двигался осторожно, чтоб она не задохнулась. Зажмурил

глаза и думал о Кортэлле, представляя, что внизу сидел именно он и глазел на Джареда

так же, как в лифте – отчаянно желая того, о чем понятия не имел, как попросить.

Он помнил, что предупредил девушку об оргазме. Она изящно поднялась на ноги и

рукой довела его до финиша. Потом он прижал ее к стене душевой и уткнулся лицом ей в

шею, а рука опустилась к ней между ног. Если она и симулировала, он был слишком

измотан, чтоб выводить ее на чистую воду. Но, уходя, вроде была довольна. Джаред

равнодушно помахал на прощание и измученно рухнул в постель, одетый лишь в боксеры

и футболку какой–то команды, в которой выступал несколько лет назад. Потом она

загнулась и открылась заново в каком–то другом городе и под другим названием.

***

На следующий день игра проходила утром. Лейн сожалел о своем вчерашнем

решении. Хотя было здорово, что команда к нему подобрела, да и тренер расслабился не

меньше, обратив внимание, что все наладилось.

– Слушайте сюда. Не позволяйте беспредельщику Шору сшибать центровых, –

гаркнул он. А Лейн опустил взгляд на коньки и попытался не гневаться на тренера

Спэнсера за то, как он назвал Джареда.

– А, с Шором все отлично, – пожав плечами, сказал Адам Ландерс. – Как–то я играл

с ним в Эвансвилле.

– Он со всеми играл, – проговорил Спэнсер, отвесив Ландерсу затрещину, и

улыбнулся. – Он, наверно, старше меня. Но сегодня мы его ненавидим, понятно?

Лейн все разглядывал коньки, лицо полыхало. Адам пихнул его в бок.

– Эй, Кортс, не парься. Не сомневаюсь, Брайди и Беккер не позволят Шору снова

тебя снести.

– Не позволим, – произнес Брайди. – Прости, Кортс. Но эй – ты подрался. И ты был

ужасен, но да ничего. Сегодня я за тебя отомщу. – Брайди стукнул краги друг о друга,

глаза сверкали. Вероятно, у Шейна Макбрайда было не все в порядке с головой. Казалось, он пребывал в восторге . – Просто забивай голы, лихач.

Лейн улыбнулся и кивнул. Не хотелось, чтоб команда считала, будто он боялся

Шора. Он боялся, но не по той причине, о которой они думали. Он не опасался избиения.

Больше он опасался ощущений от губ Шора, как тот прижимался к нему в лифте, теплый и

возбужденный, и…

– Кортэлл, завязывай мечтать. Пошел отсюда, Грецки, – проорал Спэнсер. Лейн

встряхнулся и, выезжая на первую смену, перескочил борта. Хоккей. Он должен был

играть в хоккей. Точно.

Поскольку команда наконец–то включила его в процесс игры, Лейну хотелось

выступить лучше, чем накануне. Пусть даже он отвлекался на тафгая «Ренегадс», который, казалось, находился на льду всякий раз в момент выхода Лейна.

Брайди и Беккер чрезмерно усердствовали с безопасностью Лейна, им явно было

стыдно, что в прошлый раз они сделали из него движущуюся мишень. Они решительно

встали между Лейном и «Ренегадс».

– Парни, я сомневаюсь, что план хороший, – обратился к ним Лейн и постучал

клюшкой по их клюшкам, чтоб продемонстрировать признательность. – То есть я

понимаю ваши действия, но, может, мы забудем обо мне и будем просто играть в хоккей?

Нападающие кивнули. Лейну почудилось, что они даже вроде как расслабились.

Все пошло веселее после «нулевого» первого периода. Ридер изменил счет на

табло в течение шеститысячной игры в большинстве, заработанной за все штрафы во

втором. Игрок «Ренегадс» забил почти в конце третьего, сравняв счет 1:1.

Оставшаяся часть третьего периода стала для Лейна самой забавной. Брайди и

Шор ввязались в драку – из–за чего Лейн одновременно ощутил ревность и гордость – и

Брайди удалился по проходу под оглушительные аплодисменты огромной толпы. Не

имело значения, что играли они не в Эйр Канада–центре в Торонто. Атмосфера была

великолепной. Лейн припомнил, почему любил играть, и что игра стоила всех

изнурительных тренировок и разбитых губ в мире.

Особенно когда он забил победный гол в почти идентичной прошедшей накануне

игре, где его похоронил Шор. Лейн ударял по протянутым кулакам и принимал

поздравления, и был счастлив уловить из динамиков: «Гол забит номером сорок шесть,

Лейном Кортэллом».

В последнюю смену он оказался на льду вместе с Шором. Было ясно, что