Рука стал лихорадочно шарить вокруг. Изумление на его лице сменилось ужасом.
— Где она?!! — подскочил он опять к Рычу.
— Решила отца проведать. Сказала, что соскучилась.
— Ах ты, урод! Ах ты, сволочь!.. — Рука стал было бить беспомощного Рыча ногами, но опомнился — не это сейчас главное. Наскоро заклеил ему рот и побежал к выходу догонять беглянку.
* * *
Астахов прошел в кабинет Баро, поздоровался и просто открыл чемодан, полный денег.
— Спасибо, Николай Андреевич… — голос Баро задрожал от волнения. — Вы спасаете мою дочь. Без вас я не сумел бы собрать такую сумму.
— Ну, я слышал, что у вас так принято: когда кто-то из цыган попадает в беду, то все ему помогают.
— Но вы же не цыган.
— Да нет… Но… — Астахов замялся, но потом решительно достал ту самую распечатку анонимного письма с фотографиями и протянул Баро. — Я не могу от вас этого скрывать, это было бы нечестно.
Баро пробежал письмо и брезгливо бросил лист на стол.
— Ну и зачем вы мне это показываете? Кто-то над вами подшутил, и вы хотите, чтобы я эту шутку оценил? Извините, Николай Андреевич, но мне сейчас не до шуток.
— Это не шутка, — Астахов отвечал тихо, но очень отчетливо.
— Тогда это бред, ложь, черт знает что такое! — Баро сорвался на крик. — Земфира! Земфира, иди сюда! Этот человек говорит, что Кармелита — не моя дочь!
Земфира прибежала на крик мужа. Она уже все поняла, но все же взяла письмо со стола и стала внимательно его читать.
— Я понимаю, господин Зарецкий, — продолжал Астахов как можно осторожней и уважительней, — узнать такое непросто, но это правда. Я проверил — правда.
— Николай, забирайте свои деньги и уходите, — голос Баро стал неожиданно сдавленным и тихим.
— Подожди, Рамир, — Земфира выпрямилась и посмотрела прямо в глаза мужу. — В этом письме нет ни слова лжи. Так оно все и есть…
* * *
Форс ехал в подземелье. Телефонного контроля Руки было мало — он чувствовал необходимость личного присутствия и непосредственного мудрого руководства. Ехать оставалось уже совсем немного, когда он увидел на дороге девушку, останавливающую машины. Конечно, Форс и не думал брать попутных, но через секунду он понял, что это Кармелита! Кармелита Рамировна Зарецкая собственной персоной! Очень удачная попутчица. Форс притормозил и дал задний ход.
Обрадованная Кармелита узнала Форса и заколотила в дверцу его машины от нетерпения:
— Леонид Вячеславович! Леонид Вячеславович!
— Кармелита! Что с тобой? Что случилось? Тебя же все ищут! — он выскочил из машины, схватил девушку и усадил ее на переднее сиденье.
— Леонид Вячеславович… Боже мой, как же хорошо, что я встретила вас!.. — Кармелита задыхалась и от бега, и от волнения. — Меня украли!.. А я от них убежала. Я вас прошу, отвезите меня в город, подальше отсюда!
Форс уже сидел за рулем, рядом с Кармелитой, но с места не трогался.
— А почему мы не едем?
— Сейчас поедем, — и с этими словами он оглянулся по сторонам, потом открыл бардачок, что-то достал из него, быстрым движением дотронулся до молодой цыганки — и вот уже Кармелита лежала в его машине без сознания.
Это был электрошокер, который на всякий случай Форс с давних пор всегда возил с собой. Пистолет не всегда, а электрошокер всегда.
Машина рванула с места и через несколько минут подъехала ко входу в заброшенное подземелье. Навстречу уже бежал Рука, понимая, что приезд шефа в такой ситуации не сулит ему ничего хорошего.
Форс вышел из машины, смерил взглядом Руку и процедил сквозь зубы:
— С тобой я еще разберусь. А пока достань там, на переднем сиденье…
Рука бросился к машине, обнаружил бесчувственную Кармелиту, но даже не позволил себе удивиться. Он аккуратно взял ее на руки и побежал догонять хозяина, который уже заходил под своды пещер.
— Ну, и долго мне еще за вами подчищать? — бросил ему Форс, даже не оборачиваясь.
Почти на ощупь бандиты дошли до того места, где в углу лежал Рыч. Рука бросил рядом с ним Кармелиту.
— Осторожней, товар хрупкий, но дорогой! — прикрикнул Форс. — Хотя, боюсь, теперь выйти отсюда ей уже не суждено. Что, Рыч, ты не скрываешь симпатий к баронской дочке? Только все напрасно. Как видишь, птичка сама прилетела ко мне в руки. А вот ты, Рука, совсем плохо стал работать — ничего тебе уже доверить нельзя. И за это ты будешь наказан.
Форс говорил очень спокойно, но Рука слишком хорошо понимал, чем это ему грозит, и почувствовал нехороший холод в животе и дрожь в коленках.
Читать дальше