Анна Морозова - Фанатка [СИ]

Хотя нет, была одна девица, Ольга. Они познакомились не так давно, на съемках, были партнершами по фильму «Влечение». Ольге было значительно за тридцать, а может, и все сорок. Красавицей от природы она не являлась, тем не менее выглядела роскошно. Стройная, ухоженная, стильная. Платиновая блондинка. Она отказала Кет в сексе. Но при этом сумела привязать к себе, сделать своей подругой. Одним словом, Ольга была настоящей женщиной.

Ей одной Кет рассказала обо мне. Раскрыла суть наших отношений. Всем остальным она говорила: мы — сестры. Твердила как попугай. Меня это приводило в бешенство. Я никогда не ощущала себя ее родственницей. Не видела смысла в притворстве. Если уж родители о нас знают, какой смысл таиться от остальных?

Мои возражения Кет обрывала фразой: «Не нравится — проваливай». По каким-то причинам она решила, что так будет лучше. Думаю, ее смущала разница в возрасте. Я была на десять лет младше. Видимо, даже у Кет имелись свои табу. Еще, мне кажется, ее пугала ответственность. Она прописала меня в квартире, содержала, делила со мной постель. Все эти обстоятельства указывали на вполне серьезные отношения. Но именно от этого Кет всегда убегала. От несвободы, от обязательств. Наверное, ей было легче считать меня сестрой, чем постоянной девушкой.

Первый год после школы я бездельничала. А потом Кет дала мне пинка, заставила поступить в институт. Мне было абсолютно все равно, где учиться. И я пошла в тот же ВУЗ, что и Альбина. Так вышло, она тоже пропустила год: после окончания школы поехала с подругами на юг, и вернулась беременной. Долго не решалась признаться родителям. Боялась праведного отцовского гнева. Аборт прошел неудачно. Она долго лечилась. Словом, было не до учебы.

Даже не знаю, с какого момента наши с Кет отношения стали портится. Они всегда были очень неровными. Порой она становилась невероятно щедрой, баловала меня. Несколько раз мы вместе ездили отдыхать, колесили по Европе. На совершеннолетие Кет подарила мне машину. Правда, поначалу пользовалась ею чаще, чем я.

Но, время от времени, она забрасывала меня, пропадала, отключала мобильный. Иногда причиной тому была работа. Но чаще всего — какая-нибудь девица. Кет велась на модельных блондинок: гламурно-плюшевых натуралок, с пухлыми губками и фальшивым загаром. Ей дико нравилось смущать и совращать этих дурочек. Получив свое, она неизменно теряла к ним интерес.

Карьера Кет пошла в гору. Не без помощи Ольги. Та многому ее научила. Можно сказать, медленно, но верно перекроила ее стиль: поведение, манеру одеваться. Научила быть шикарной. Двуличной. Изворотливой. И Кет постепенно поймала волну, вошла во вкус. Стала эдакой утонченной хулиганкой. Посмеивалась над собой, но в душе явно гордилась переменами.

Она снялась в нескольких фильмах, подписала контракт с крупной парфюмерной сетью, продвигающей свою продукцию на российский рынок. Вела активную светскую жизнь. На некоторых мероприятиях ее присутствие щедро оплачивалось.

В начале первого курса Кет взяла меня на закрытый премьерный показ очередного голливудского блокбастера. Мы сели рядом с Ольгой и ее мужем, напыщенным и манерным седовласым индюком. Налакавшись виски, этот урод в издевательски-вежливой форме стал допытывать Кет относительно ее ориентации. Кет, не смущаясь, его отшила. Тогда Ольгин муженек решил помучить меня. Лукаво подмигнул, растянул в улыбке толстые губы. Громким наигранным шепотом произнес:

— Кристиночка, лапушка, ну, скажи по секрету, кого предпочитает твоя сестренка? Дяденек или тетенек?

И я ответила:

— Меня.

Я хотела позлить Кет, раззадорить ее. Надеялась на последующие разборки и бурный секс. На тот момент наши отношения как-то подозрительно поутихли. Но все вышло иначе. Кет даже не упрекнула меня. В ту ночь я заснула, так и не дождавшись ее. А по утру обнаружила, что Кет постелила себе в другой комнате. С тех самых пор мы перестали спать в одной постели.

И вдруг я осознала, что уже не имею над ней той самой безграничной власти. Что прежние приемы уже не срабатывают. Кет перестала быть моей. Все изменилось. Постепенно, и в то же время внезапно. Очевидно, я больше не цепляла ее. Даже не могла вспомнить, когда мы в последний раз целовались, не говоря обо всем остальном.

Несколько дней я переваривала это открытие, ходила мрачнее тучи. Потом, не выдержав, попыталась развести Кет на близость. Она решительно высвободилась. С досады я ляпнула:

— Еще немного, и мы действительно станем сестрами.