Алана Инош: Близкие контакты седьмого рода

...Всё это Леся оставляла за припорошёнными свежим снежком плечами, шагая по тропинке к крыльцу. Земля чуть плыла под ногами, но она добралась до двери и зазвенела ключами в поисках нужного. Ох, и сыграло же с ней шутку это шампанское... Ох уж эта Анжела, чертовка грудастая! Три года вместе работали, а Леся её ни разу не пощупала. Как там говорится? Назови человека сто раз свиньей — и он захрюкает. Сколько раз Леся выслушивала от Марьяны необоснованные обвинения в изменах — не счесть. Пора уже, в конце концов, и оправдать... Ик! К счастью, внезапная икота вывела здравый смысл из режима гибернации, и Леся оборвала себя на полудвижении: рука, потянувшаяся было к весомым прелестям секретарши, в последний момент свернула в сторону блюда с мандаринами. Сколько их Леся съела? То ли семь, то ли восемь... Отсюда и «праздничная» отрыжка. Душистые оказались, и впрямь новогодние, хоть и кисловатые.

Леся, возясь с ключами, время от времени вздрагивала плечами и диафрагмой от этих уже ставших утомительными спазмов. А ещё некстати зачесалось в носу, и она, чихнув, выронила ключи. Они неудачно свалились куда-то в снег у крыльца — и утонули.

— Да ёлы-палы...

Ещё б тут не расстроиться: ведь ей, и без того не вполне твёрдо державшейся на ногах, предстояло рыться в леденящем снегу в поисках этих дрянных ключей... Что поделать? Вздыхая и отдуваясь, Леся спустилась, нагнулась и приступила к поискам. Вид сзади у неё был весьма соблазнительный, но кровь сразу зашумела в голове, и пришлось присесть на корточки, чтоб не потерять не только равновесие, но и сознание. Металлоискатель бы...

— Уфф...

На её беду, она не закрыла за собой калитку. И в эту-то брешь и просочился враг... А точнее — Марьяна. Увидев её осатанелые глаза, совершенно безумные и светившиеся диким электрическим огнём, Леся громко икнула и села на снег. Ноги вдруг отказались служить ей.

— Что, нахрюкалась до поросячьего визга? — прорычала Марьяна. — Уже с кем-то переспала на своём корпоративе? С кем? Ну?! С этой Анжелкой, у которой вымя, как у коровы? С ней, да?! Да она же со всем офисом путается!

Хоть вместе они и не работали, но Марьяна с дотошностью то ли сыщика, то ли маньяка всегда разнюхивала всё — «держала руку на пульсе». Заочно она знала всех коллег Леси. С каждым словом Марьяна встряхивала её за плечи, обдавая запахом спиртного.

— Уйди, оставь меня в покое, ты невменяемая! — Голос от ужаса осип , а мочевой пузырь был готов сделать опис . Тот ещё каламбур... Это было бы смешно, если бы не было так жутко.

— Это я невменяемая?! — ревела Марьяна-Халк, потрясая в воздухе кулаками. — Это я?!

Из её перекошенного рта хлынул такой поток ругательств, что Леся зажмурилась. В ней теплилась надежда лишь на то, что та выпустит пар словесно, а до действий дело не дойдёт. Растерянная, увязнувшая в нелепой заторможенности, Леся лишь вжимала голову в плечи...

Марьяна вдруг смолкла на полуслове и замерла, будто парализованная, её глаза выпучились, а лицо приобрело перекошенный, ошарашенный вид — совсем как в мультике «Том и Джерри», когда кот получает чем-нибудь тяжёлым по голове. В следующую секунду Марьяна рухнула в снег, как подрубленное дерево. Прямо и ровно, брёвнышком, руки по швам.

Снег падал безмятежно и ласково, как и прежде, и сквозь его пелену потрясённая Леся увидела высокую и стройную незнакомку в облегающем светло-бежевом комбинезоне и сапогах. Сомнений в том, что это женщина, у Леси не возникало: маленькая, но всё-таки заметная грудь, женские черты лица, телосложение... Лицо — холодноватое, правильное, с большими глазами удивительного, фиолетового с золотыми прожилками цвета. Короткие тёмные волосы были зачёсаны со лба — высокого, белого и гладкого. Губы — сурово сжаты.

— В-вы... вы кто? — заикнулась Леся.

И поняла, что весь хмель разом прошёл.

Незнакомка изящными, но сильными руками помогла ей встать, обследовала её каким-то приборчиком наподобие наручных часов у себя на запястье.

— Всё в порядке, повреждений нет. Агрессия — это несусветная дикость! Это атавизм, которому место в далёком прошлом! Прости, я не представилась. Меня зовут Айяла.

Разговаривала она довольно бегло и правильно, но с лёгким акцентом. Эти глаза... Совершенно неправдоподобного, не встречающегося в природе цвета. В сочно-фиолетовой радужке мерцали золотые ниточки, а из черноты зрачков на Лесю смотрел древний космос.

Первое потрясение отступило, и Леся обратила взгляд на «брёвнышко» у своих ног, пощупала пульс на сонной артерии. Ничего не нащупала и закричала: