Алана Инош - Исповедь для Алисы

«Прости за болезненный вид, не выспалась сегодня)» — гласило сопровождающее снимок сообщение.

О женщины!.. Расфигачат прямым попаданием бедное сердце к чертям собачьим, и тут же кокетливо — «прости, я тут немножко не выспавшаяся»!.. Дыхание замерло где-то в глубине грудной клетки, там же на полувдохе сполз по рёбрам смех — просто шлёпнулся без сил на диафрагму.

Ольге казалось, что в этом созерцании прошли часы, но на самом деле оно заняло пять минут: чайник на кухне вернул её к действительности пронзительным свистком. Она забыла пополнить запасы кофе, поэтому приходилось пить чай. Самый дрянной, в пакетиках, обнаружившийся в недрах кухонного шкафчика и невесть когда и зачем купленный.

Чай испускал струйки пара в кружке, а Ольга раз десять начала набирать ответ и столько же — удалила текст, прежде чем наконец отправила:

«Привет) Рад тебя увидеть. Глазки чуть заплаканные, но в целом — очаровательна, как утренняя заря)»

Вскоре пришёл ответ:

«Ого, Убийца Смысла сегодня в поэтическом настроении?)»

«Скорее, тоже в слегка не выспавшемся, — ответила Ольга, осторожно пробуя чай и морщась от его крепкой травяной горечи. Один час сна — это было слишком даже для ночей с самой жёсткой бессонницей. — Но ты меня взбодрила своим фото) Спасибо)»

«Это тебе спасибо, — серьёзно, без смайлов ответила Алиса спустя минуту. — Даже самой не верится, что могу улыбаться. Пытаюсь отвлечься работой».

Алиса удалённо работала корректором. Род её занятий Ольга угадала сразу, как только получила тот памятный комментарий, вокруг которого было столько шума (как впоследствии говаривали завсегдатаи, «эффект бомбы, упавшей в отхожее место»). Вычитку она выполняла на высококлассном уровне; даже не будучи сама идеально грамотной, Ольга всё равно не сомневалась, что ни одной ошибки та не упускала. На сайте Алиса долгое время держалась скромно и неприметно, не заботясь о собственном продвижении и не предлагая услуг беты, но в последнее время к ней успела выстроиться очередь авторов. Теперь она указывала в своём профиле, что является профессиональным корректором; за её работу были готовы платить, но у Алисы и своих заказов хватало, поэтому она нечасто могла выкроить время на вычитку текстов с сайта.

«Согласен с таким подходом. Работа — лучшее лекарство. Но ты там не перегружай себя, хорошо?»

«Не волнуйся за меня) Всё будет хорошо) Я сейчас как раз перерыв делаю на чай)»

«А какой ты чай любишь?» — поинтересовалась Ольга.

«Если ты имеешь в виду всякие элитные сорта, то я их не покупаю. Пью обычный — зелёный с жасмином, чёрный с лимоном. Иногда с концентрированным молоком. Листовой, конечно. А ты?»

«Я кофеман) Но сегодня забыл купить, пришлось заваривать чай в пакетиках. Ну и гадость... Но всё равно сижу, пью. Надо же что-то пить)»

Чай — ещё один пункт в копилку фактов об Алисе, которую Ольга бережно хранила в памяти и возле сердца, время от времени пополняя новыми сведениями. Алиса любила белые грейпфруты и мандарины, молочный шоколад, черешню, тюльпаны и нарциссы, сирень, лилии. Рок и метал слушала изредка и очень выборочно — «тот, где не рычат и не орут, а поют». В литературных предпочтениях придерживалась принципа: «Не бывает плохих жанров, бывают плохо написанные книги». Правда, призналась Алиса со смехом, однажды она была готова согласиться, что плохие жанры всё-таки бывают — когда наткнулась на рассказы Убийцы Смысла. «А ты не пробовал писать что-нибудь другое?» — спросила она тогда. — «Нет. Как-то в голову не приходило))» — ответила Ольга. — «А почему Убийца Смысла?» — полюбопытствовала Алиса. — «Потому что бессмысленный и беспощадный))»

Никто не сомневался, что Убийца Смысла — мужчина. Так сложилось, устоялось. Его тексты были жёсткими, брутальными, без «розовых соплей» и дамских сантиментов. Читатели сами уверенно определили пол автора как мужской, а Ольга не стала их разубеждать. Её это не коробило, напротив — было удобно. Раскрывать свою личность она не планировала, и всё шло привычно по накатанной колее... Пока не появилась Алиса.

Блоковской Незнакомкой, «дыша духами и туманами», она смело вошла на страницу Убийцы Смысла. Начала она с правки его текстов, а закончила тем, что прибрала к рукам сердце.

Осознание этого пришло не сразу. Оно зрело исподволь, с каждым отредактированным рассказом, с каждым стихотворением, сочинённым в вечерней игре «в рифмоплётство» — безымянно, буква за буквой, день за днём, единичка за единичкой во входящих.