Николас Спаркс: Каждый вдох [litres]

Заметив флаг, я стал смотреть внимательнее – меня предупредили, что нужно искать почтовый ящик под названием «Родственные души». Ящик на шесте из старого плавника стоит здесь с 1983 года и принадлежит всем и никому. Любой может оставить в нем письмо или открытку, а другие прохожие прочитают то, что находится в почтовом ящике. Каждый год это делают тысячи людей, и постепенно ящик «Родственные души» превратился в хранилище надежд и мечтаний в письменной форме. Разумеется, не обходится и без любовных историй.

На пляже никого не было. Подойдя к одинокому почтовому ящику на пустом берегу, я заметил рядом деревянную скамью – аванпост размышлений, идеальное место для отдыха.

В ящике нашлись две открытки, несколько распечатанных писем, рецепт брауншвейгского рагу, дневник, написанный по-немецки, и толстый коричневый конверт. Еще имелись ручки, пачка чистой бумаги и конверты – видимо, для того, кто вдохновится и поделится своей историей. Присев на скамью, я просмотрел открытки и рецепт, а потом взялся за письма. Почти сразу я обратил внимание на отсутствие фамилий; в некоторых письмах были имена, в других – инициалы, а третьи – вообще анонимные, что только добавляло таинственности.

Однако анонимность способствовала откровенности. Я прочел о женщине, которая, понемногу оправляясь после борьбы с раком, встретила мужчину своей мечты в магазине христианских книг, но беспокоилась, что недостаточно хороша для него. Я читал сочинение ребенка, который надеется стать космонавтом. Было письмо молодого человека, собравшегося сделать предложение своей любимой на воздушном шаре, а другой мужчина мечтал пригласить соседку на свидание, но боялся получить отказ. Попалось и письмо человека, недавно вышедшего из тюрьмы, у которого была единственная мечта – начать новую жизнь. Последнее письмо оказалось от хозяина пса Тедди, которому недавно пришлось усыпить любимого питомца. Автор был безутешен и даже вложил в конверт фотографию черного лабрадора с добрыми глазами и седеющей мордой. Человек подписался А.К., и я поймал себя на мысли – хоть бы он нашел способ заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Тедди.

Тем временем ветер усилился, надвигались тучи. Собирался дождь. Я убрал рецепт рагу, открытки и письма обратно в ящик и засомневался: открывать ли большой конверт. Его толщина означала солидное количество страниц, а мне меньше всего хотелось промокнуть по пути к машине. Перевернув конверт, я увидел, что на нем кто-то написал: «Самая поразительная в мире история!»

Попытка снискать признание или вызов? Надпись сделана автором или одним из прочитавших до меня? Этого я не знал, и любопытство пересилило.

Я открыл конверт. Внутри оказалось около десятка листов, ксерокопии нескольких писем и рисунок мужчины и женщины, явно влюбленных друг в друга. Это я отложил и полез в конверт за самой историей. Прочитав первую строчку, я остановился:

«Предназначение, больше всего волнующее людей, касается любви».

Тон повествования заметно отличался от остальных писем, обещая нечто серьезное и незаурядное. Я начал читать. Спустя страницу любопытство переросло в жгучий интерес, а еще через несколько страниц я уже не мог оторваться. Примерно полчаса я то смеялся, то проглатывал ком в горле, не обращая внимания на сильный ветер, вырывающий листы из рук, и свинцовые тучи. Раскаты грома и проблески молний уже достигли оконечности острова, когда я дочитал последние слова с ощущением свершившегося чуда.

Мне бы в тот момент следовало уйти – я видел, как пелена дождя приближается по водной глади, но я стал перечитывать. На этот раз уже ясно слышались голоса персонажей. Когда я наскоро просмотрел письма и рисунки, зародившийся во мне замысел обрел очертания: разыскать автора и договориться об использовании этого сюжета для создания романа.

Но поиски представлялись нелегкой задачей. Большинство описанных событий произошло более четверти века назад, а вместо имен стояли инициалы – даже в письмах имена замазали корректирующей жидкостью, прежде чем отправить на ксерокс. Ничто не указывало на личность автора или возможного иллюстратора.

Однако кое-что все же нашлось. В записях, датированных 1990 годом, упоминался ресторан с открытой верандой и камином, на одной из полок в котором красовалось пушечное ядро, якобы поднятое с затонувшего корабля Черной Бороды. Еще упоминался коттедж на одном из островов у побережья Северной Каролины – от коттеджа до ресторана можно было дойти пешком. А на недавно заполненных страницах автор говорил о стройке, развернувшейся возле бунгало, причем совершенно на другом острове. Я понятия не имел, закончилось строительство или еще нет, но нужно было с чего-то начинать. Прошло много лет, но я надеялся узнать героев повести по рисункам. И конечно, оставался еще почтовый ящик «Родственные души», сыгравший едва ли не основную роль в этой истории.