Екатерина Смолина: Одинокий фонарь

– Дамик, Дааама… – заискивающе гладила я тощую холку, которая месяц назад лежала валиком на внушительных лопатках. А сама пятилась к ванной, сглатывая комок ужаса и вспоминая, где у меня перекись, валерьянка и коньяк…

Почуяв предательский маневр, Дамьен зашипел, вывернулся и бросился под кровать, распушив черный хвост.

– Прокляну!!! – взревела вслед, шипя от боли и зажимая исполосованное запястье.

Кровь из ранок художественно проступила затейливым рисунком. Вот же звереныш!.. На работе кто увидит такие полосы, подумают, что хотела свести счеты с жизнью!

Промыв и обработав раны мылом и перекисью, и выпив немного коньяка, я успокоилась и даже накапала валерьянки коту. Собственно, только это и помогло сломить неподкупную крепость имени Дамьена Сарга. Кот чудил, пьяно пытался выбраться из ванной, но в конце концов сдался и развалился в ее недрах, как падишах. Дохлые блохи плыли по течению реки смерти, Дам орал пьяные песни, уставившись остекленелым взглядом перед собой, и нам всем было хорошо.

Включив на кухне бодренькую мелодию, в которой я с радостью узнала любимую рок-команду, я сварила себе кофе и села завтракать. Высушенный, но непобежденный Дамьен забился под кресло в комнате и затих.

Надо что-то делать с работой. Моих финансовых запасов надолго не хватит, а влезать в долги – последнее дело, даже если есть друзья, готовые одолжить некоторую сумму на неопределенный срок.

Кухонные старенькие шторы, доставшиеся еще от бабушки, как-то особенно уныло выглядели в это утро, словно напоминая о моем несчастии. Когда-то белые, в затейливых узорах в дырочку… А всего год назад ведь отстаивала их, даже когда муж предлагал купить новые. Просто они были из тех немногих вещей, что остались от моей незамужней жизни, полной дискотек и тусовок. Я и на работу пошла скорее назло Юрке, только чтобы доказать себе, что я все еще личность, а не мужнина перчатка.

Всю неделю я честно выполняла поставленную задачу по завершению дел. Куча текущих дел, звонков, людей – ничего нового, за исключением самовлюбленного Ирочкиного «крошки мои». Это она теперь так обращалась к сотрудникам своего отдела. И нисколечко ее не волновало, что некоторым крошкам уже за пятьдесят, важен был сам факт царствования. Поначалу это злило и раздражало, но потом…

Наступила апатия.

Я потеряла работу, в которой нашла себя, в которой мне интересно, сложно, но просто необходимо было жить. Клиенты со временем привыкнут к новому лицу и имени, но мне от этого легче не станет. Отчего-то среди этих рассеянных мыслей в очередной раз вспомнился Макс, и стало совсем гадко. Ведь неловко тогда поступила, с самого начала! Не стоило вообще соглашаться на этот кофе, прогулку, объятия. Не стоило. Но именно сейчас захотелось вновь ощутить порыв души, что мятежно метался во мне в тот вечер. Эту слабость, свойственную женщине перед интересным мужчиной. И снова провести с ним замечательное, полное эмоций и впечатлений время.

– Свиярский не приезжал еще? – заглянул к нам шеф из – за шкафа.

Ирочка тут же вскинулась, даже не дав мне возможности ответить.

– Он звонил пару минут назад, говорил, что сегодня не сможет забрать документы. Честно говоря, это нам на руку, мы еще не готовы, – отчиталась она елейным голоском, хлопая ресничками.

– Кать, займитесь этим, – выдал шеф ЦУ и скрылся.

Я скосила взгляд на название документа, который как раз почти доделывала. «Эллада» была большим клиентом, так что я взяла ее с самого утра. Максим Станиславович может приезжать хоть сегодня, честь и совесть фирмы не пострадают. А вот Ирочка пусть делает свою версию, когда вылезет из одноклассников и «шариков». И оправдывается пусть сама. Инициатива наказуема.

– А ты «Элладу» еще не начинала делать? – спросила Ирина, спустя время.

– Нет, – ответила я тихо, закрыв готовый файл и сохраняя его у себя на компьютере, а не в общей базе.

Мелодично затренькал городской телефон. Я нахмуренно прислушалась к коллеге, с любопытством повернув в ее сторону голову.

– Да… Да. Кать, тебя, – перевела она звонок. – Максим Станиславович с «Эллады».

– Я возьму, ты работай! – кинулась к телефону Ирочка.

Молча испепелив взглядом новую начальницу, я зависла в ожидании над клавиатурой.