Екатерина Смолина: Одинокий фонарь

– На нас люди смотрят… – неожиданно прервала поцелуй, утыкаясь в его грудь.

– Пусть смотрят. Может, завидуют? – улыбнулся, потершись о ее белую шапочку с меховым помпоном.

И чувствует себя сейчас дурак дураком, да и выглядит, наверное, не лучше… Но так все равно!

– Катюш, – неожиданно накрыло подозрение, – все в порядке? То лететь не хотела, то вдруг сама и с детьми…

– Хотела сделать тебе сюрприз, – улыбнулась, заглядывая в его глаза.

Улыбка улыбкой, а тревожный взгляд, пытливый.

– Что опять задумала, лиса? Признавайся!

– Давай погуляем немного? Тут красиво, а ходить одна я побоялась…

Улочки Праги приняли их в свои заснеженные объятия. На заледенелых газонах красовались скульптуры, изображающие ангелов, звезды, ели. Готические костелы и множество арок вдоль улиц сопровождали их. Им было хорошо вчетвером, словно и не было этих пяти лет совместной жизни. С каждым годом в их маленьком личном мире появлялось что-то новое. Больше доверия, больше тепла, больше понимания того, как они нужны друг другу. И сейчас, когда она так привычно положила голову на его плечо, когда они остановились перед елкой, украшенной гирляндами, Максим неожиданно для себя осознал, что вот это переполняющее его счастье не измерить никакими штампами в паспорте.

– Папа, смотри, собачка!.. – донесся трогательный голос дочери. – Ай, Данька, чего дерефся?!

Пушистый снежный ком разлетелся о ее курточку с божьей коровкой. И отец семейства точно знал, что Даниилу сейчас будет несдобровать. Три, два, один…

– Ай!.. Эй, стой!.. Соня, так не честно!..

Пусть будет еще тысячу раз «нет» на его тысячу «да». Это никак не изменит того, что у них есть сейчас.

– Максим… У меня для тебя есть подарок.

– Ты прилетела, и это уже подарок, – улыбаясь, поцеловал.

Она со вздохом вынула из-за пазухи небольшой прямоугольный конвертик.

– Что это? – взял в руки.

– Открой…

Это была самая обычная открытка. Красивая и купленная, скорее всего, в аэропорту. Ангелочки, много блесток и поздравление с Новым годом… Но внутри были не только слова.

– Максим, – словно бы извиняясь, начала она, – я знаю, что так не делают…

Но Свиярский и не думал сердиться. Он тепло улыбнулся, отрывая от открытки два золотых ободка. Изящные, но солидные. Сам бы вряд ли выбрал такие…

– Могла бы просто намекнуть, – укоризненно качнул головой, касаясь ее лба своим. – Все бы было иначе.

– Ты столько раз предлагал, – взглянула на него любящим взглядом, чуть поблескивая глазами. – Я не посмела…

– Ты моя жена и без этих колец, – поцеловал, стягивая варежку с ее правой руки. – Но я рад, что ты решилась. Думал, никогда уже этого не заслужу.

Вечером в ресторане «Старе мнесто» в числе многих гостей сидели за столиком двое – мужчина и женщина. По соседству в игровой зоне возились дети, под дополнительным присмотром аниматоров. Немного вина в бокалах, салаты и горячее украшали пражский новогодний стол.

Он то и дело касался ее руки, сжимая наманикюренные пальчики, на одном из которых блестело обручальное колечко, так гармонично смотревшееся в паре с мужским на руке спутника. И пусть официальная часть будет позже, на родине, в данный момент этим двоим не было никакого дела до происходящего вокруг, и выглядели они гораздо счастливее многих.

Ведь здесь и сейчас официально рождался не только новый год, но и новая семья.

Свиярские.