Маргарита Ардо - Как до Жирафа 2. Сафари на невесту [СИ]

– Я не знала, что ты умеешь так драться, – шепнула мне на ухо Ромашка, – ты просто сражался, как лев! За меня раньше никто не дрался! Я теперь всю жизнь буду этим гордиться!

– Погоди, только этим, и всю жизнь… Я ещё и подводным плаванием в пещерах занимаюсь, – признался я с тихим смешком.

– А я пилоном, – в ухо призналась Ромашка.

Я воззрился на неё, поражённый:

– Ты?! Пилоном?!

– Ага.

– И стриптиз показываешь?!

– Ну… – Она снова разрозовелась, как школьница, оставляя мне самому додумывать, каким вообще образом распределялись там, на небесах таланты и способности.

«Ты, цветочек с кудряшками, будешь страшно эротически одарённой иерихонской трубой, сможешь звуком снести нафиг город, но при этом будешь бояться открыть рот, сидя в офисе за компьютером и платить ипотеку». Так, что ли? Нет, что-то у них не отлажено в Небесной Канцелярии. Или в случае с Катей случился системный сбой. Зато она у меня одна такая! – снова загордился я и шепнул:

– Покажешь?

– Как-нибудь…

– О, давай только не так, как с пением: выедем в поле с конём, там тебе и мышам споём!

– Нет, в поле не надо, у нас на кухне, у тебя… у нас, – она сбилась в показаниях, но всё-таки доверительно добавила: – В общем, ты понял где, там есть чудесная барная стойка, я на ней тренировалась.

Ого! А я-то думал, там только завтракать можно. Мой завтрак никогда не будет прежним. Буду требовать стриптиз перед кофе.

Наконец, процессия была уже перед нами. Давид притормозил. Автомобили, что гнали к нам, остановились. Вертолёт приземлился аккурат по центру… Давид вышел из машины, мы тоже. Я, честно, ожидал, что из вертолёта сейчас чинно выйдет какой-нибудь полицейский шериф с американской выправкой и грузинским носом. Но на подножку, а затем на землю спрыгнула похожая на колобок старушенция Кавсадзе в чёрном балахоне и кинулась к нам. Я напрягся. Здрасьте, приехали. Схватил Катю за руку, намереваясь не отпускать. Но бабуленция со скоростью торпеды присеменила к нам. И кинулась обнимать и целовать… обоих.

– Вайме, детки! Живые! Два мой дорогой сердце! – глянула на меня и ахнула: – Вах! Но не очень целые…

Она обернулась и как гаркнет, перекрикивая вертолёт:

– Врача!

О, и ДНК-тест делать не надо, сразу ясно, чьи гены… Я не успел додумать, а Алико Кавсадзе, ни капли не похожая на ту злую стерву, которая послала меня лесом в Тбилиси, снова принялась обнимать нас, вдавив каждого в одну из гигантских мягких грудей. И приговаривала мягким мурчащим голосом, словно только что не орала, как генерал в рупор:

– Вай, детки, мои детки! Мои драгоценный детки!!! Как я испугался! Как я испугался…

Э-э-э… Чего-то я ничего не понял.

– Вай, детки, мои детки! Мои драгоценный детки!!! Как я испугался! Как я испугался… – взволнованно приговаривала бабушка Алико и обнимала нас со страшной силой.

– Бабуля! – обрадовалась я.

– Вот только фамильярностей не надо, – сказал мой Андрюша, взял меня в охапку и отодвинул от бабушки Алико. – Не стоит, Алико Вахтанговна, мы ведь с вами всё понимаем. Зачем притворяться?

Гордый, несмотря на фингал под глазом. Вывалянный в пыли костюм, съехавший набок галстук, жёванные кем-то, облепленные шерстинками брюки и стойкий запах барана. Мой царевич внезапно стал строг и серьёзен. Истинный царевич. Даже больше – царь! Бабуля подняла на него большие карие глаза. В них висел знак вопроса и бешеная смесь гнева, одобрения, возмущения, вызова, снисхождения и чего-то ещё, что не очень поддалось моей расшифровке… Бабушка Алико была ниже Андрюши на голову, но умудрялась смотреть на него не снизу вверх, а наоборот. Будто в перископ. И если от моей верхней ноты на опоре рушились скалы, то от подобного взгляда должны были бы каменеть великаны и осыпаться пеплом к её ногам. Но Андрюша не окаменел. Он посмотрел на неё точно так же!

Два царя на меня одну – не много ли? Моё сердце испуганно замерло. Неужели сейчас поругаются?!

Ветер с гор взъерошил мне волосы, и я почувствовала: мой ход. Хватит отсиживаться под столами и отмалчиваться! И я воскликнула:

– Бабушка, познакомься, это мой Андрюша!

– Уже знакомились, – буркнул он, не собираясь оттаивать.

Бабушка Алико посмотрела на него с прищуром, затем перевела взгляд на меня, словно ожидала, кого я выберу. Нет уж, никого я выбирать не стану! Я хочу счастье целиком, оптом, без скидок и в полную цену! Я не мячик от пинг-понга и не тряпичная кукла, которую тянут в песочнице в разные стороны! И я совершенно не готова лишаться ни одного, ни одного. Вот ещё! Только-только в жизни появились они – те, в кого я смогла влюбиться до безумия, и которые полюбили меня, несмотря на все причуды, интеллигентность и непроходимую барашковость. Я даже возмутилась до глубины души: я их люблю, а они бодаться!