Альберто Альварес - Роза и Рикардо

— Очень приятно, меня зовут Лус Мария, — отозвалась Лус, широко улыбнувшись.

— Дульсе, — несколько неуверенно и гораздо более тихим голосом произнесла ее сестра.

— Излишне спрашивать, кем вы друг другу приходитесь, — с улыбкой заметил Лукас, — это понятно без слов.

— Действительно, мы с сестрой двойняшки, так что нас часто путают, — ответила Лус.

— И давно вы в Акапулько? — спросил тот, который представился первым.

— Это наш первый вечер, — ответила Лус. — Мы с сестрой только что прилетели из Мехико.

— Замечательно, — обрадовался Рауль. — Мы с Лукасом здесь уже вторую неделю и с удовольствием покажем вам город.

Заиграли ламбаду, и молодые люди пригласили Лус и Дульсе на танец. Дульсе достался Лукас — темноволосый юноша, ростом пониже своего товарища, который сказал ей, что работает в фирме своего отца в Куэрнаваке. Рауль, танцевавший с Лус, тоже был из Куэрнаваки, где стажировался в юридической фирме.

В разговоре выяснилось, что девушки приехали в Акапулько отметить свой день рождения.

— Это потрясающе! — воскликнул Рауль. — Как бы нам с другом хотелось пригласить вас на торжественный ужин в честь такого события. Тут есть неподалеку замечательный ресторанчик «Торре дель Кастильо».

— А что это такое? — спросила Лус.

— Представляете, он расположен по берегу океана, на скале, с которой открывается великолепный вид на залив. Там есть оркестр и неплохое шоу. Блюда подают в основном из продуктов моря: омары, креветки и все такое. Все вместе довольно живописно.

— Звучит заманчиво, — протянула Лус. — Как тебе кажется, Дульсе?

Дульсе кивнула. С одной стороны, идея провести день рождения с мало знакомыми молодыми людьми ее не особенно привлекала, но парни вроде бы неплохие, а сидеть в одиночестве Лус в любом случае не будет.

— Только знаете, — с лукавой улыбкой продолжила Лус, — мы с сестрой сможем дать вам ответ лишь послезавтра утром. Мы тут обещали навестить знакомых нашей семьи, так что наши планы могут измениться.

— Вы нас страшно разочаруете, если не примете наше предложение, — сказал Рауль, но по его достаточно самодовольному виду Дульсе показалось, что он не очень-то привык к отказам. — А как насчет того, чтобы прогуляться завтра утром на пляж?

Они стали строить планы на следующий день. И вот опять вышло так, что говорила в основном Лус, а Дульсе опять больше слушала. Правда, Лукас время от времени ободряюще ей улыбался и спрашивал, что еще ей заказать выпить, но Дульсе стало казаться, что к ней относятся, как к ребенку, которому разрешают сидеть за столом со взрослыми, если он не мешает, и дают мороженого, чтобы он не скучал.

Потом танцы продолжились. Лус, кажется, ни на минутку не присела, а Дульсе через некоторое время стала пропускать танцы, говоря, что устала. Лукас присаживался с ней за столик и старался занять беседой. Но темы для разговора он выбирал не самые интересные для Дульсе. Говорил о своих музыкальных пристрастиях, о том, как любит гонять на спортивной машине, и про своего приятеля-автогонщика. Дульсе слушала его не очень внимательно, а сама меж тем оглядывала полутемный зал, машинально задерживаясь взглядом на лицах людей, и думала, как было бы интересно зарисовать некоторые лица.

У нее стали слипаться глаза, ей казалось, что вечер тянется бесконечно, но неугомонная Лус согласилась пойти спать лишь в третьем часу ночи. В номере она не дала Дульсе уснуть, обсуждая все события этого дня и особенно молодых людей.

— Ну как тебе этот Лукас, Дульсита?

— А никак, — ворчливо ответила Дульсе. — Мы с ним толком и не поговорили.

— Как так? Отчего же ты так мало танцевала? Я решила, что он тебя настолько увлек, что ты слушаешь его развесив уши.

Дульсе сердито взглянула на сестру.

— Не говори, пожалуйста, глупостей. Просто все эти вычурные танцы не по мне. Это ты у нас знаменитая артистка.

Лус самодовольно засмеялась.

— Ну не дуйся, сестричка. И зря ты переживаешь: в наше время никто не смотрит, кто как танцует. Но этот парень, Лукас, вроде ничего. Целый вечер от тебя не отходил.

— А по-моему, ему все равно, с кем разговаривать, — сказала Дульсе. — В любом случае он только себя и слушает.

— Ах, Дульсита, — вздохнула Лус. — Ты у нас неисправимый романтик. Ты хочешь, чтобы тебе пели серенады под окном, как в позапрошлом веке. А сейчас таких мужчин все равно не бывает.

— Откуда ты знаешь, какие бывают? — горячо запротестовала Дульсе. — Можно подумать, что ты меня старше не на пять минут, а на двадцать пять лет. Много ли у тебя самой было знакомых мужчин?