Силвиу Абреу: Вавилонская башня. Примирение

— Кому же я мщу?

— Ты мстишь отцу! Ты…

Александр внезапно смолк под гневным взглядом возлюбленной. Энрики и Селести незаметно покинули комнату.

— Запомни, дорогой, — металлическим голосом произнесла Лусия, — ты не имеешь никакого права так разговаривать со мной. И я вовсе не уверена, что смогу тебе это простить. — Она повернулась и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.

Снова и снова Александр обдумывал всё, что сказал ему Энрики, вспоминал свои гневные речи. И уверенность в их справедливости потихоньку улетучивалась. Энрики ничего не знал об их с Лусией ночном разговоре, о том, что Лусия собиралась втягивать Анжелу в игру, давая время Сезару на выяснение происхождения денег Анжелы. Но он, Александр, всё это знал и, зная, всё-таки набросился на Лусию с обвинениями в предательстве. «Боже, какой я идиот!» — Он не переставал твердить себе эту фразу целый день. Он пытался объясниться с Лусией в конторе, но в её кабинете без конца толпились люди, звонил телефон. Еле дождавшись вечера, Александр прилетел домой и бросился к ней.

— Прости меня, Лусия! Я просто дурак.

Она стояла, отвернувшись к окну, и он с трудом расслышал её тихий голос и сказанное слово:

— Уходи!

Он молил его о прощении, но Лусия была непреклонна:

— У нас ничего не получится, я не хочу страдать дальше…

— Лусия, прости меня, я больше никому, и прежде всего себе, не позволю причинить тебе боль. Ведь я люблю тебя…

Лусия склонила голову и долго смотрела в окно. Наконец, она повернулась и, глядя в глаза Александру, тихо сказала:

— Давай ужинать, мы оба проголодались.

Всё было как всегда. Вкусная еда, неторопливый разговор о насущных делах, но весь вечер Александр мог избавиться от ощущения, что в их отношениях возникла трещина.

Утром Анжела обнаружила, что кольцо Вилмы исчезло из шкатулки, и расстроилась так, как не позволяла себе расстраиваться давно. Эта пропажа делала бесполезными её ловко расставленные сети, в которые должен был рано или поздно угодить Энрики. Отложив завтрак, Анжела принялась шарить по ящикам и коробочкам, совмещая поиск кольца с обдумыванием сложившейся непростой ситуации.

Анжела напоминала игрока, ведущего сеанс одновременной игры на многих досках. Она знала свои возможности и способности и не переоценивала свои силы. Но стечение обстоятельств, нервное напряжение сказывались отрицательно, и отлаженная система начала давать сбои. Анжела боялась неверных ходов. Проигрыш в той игре, которую она затеяла и вела не один год, мог стоить ей жизни.

Анжела, хотя и сумела достойно ответить Сезару, переживала неудачу с покупкой Home Design. Её не столько волновала сорвавшаяся сделка, сколько то, что о её закулисных делах стало известно Толедо. Война из подпольной превращалась в ежедневное, ежечасное столкновение. На первый взгляд расстановка сил складывалась в пользу Толедо. Против Анжелы боролась вся семья, с её связями и возможностями. Несмотря на все усилия Анжелы фамилия Толедо всё ещё пользовалась авторитетом, хотя взрыв Башни и скандал с убийством Вилмы пользы семейству не принесли. А что могла противопоставить им Анжела? Старушку Луизу, разрывавшуюся между любовью к ней, Анжеле, и преданностью Толедо? Всё чаще она ловила на себе испытующий взгляд приёмной матери. Всё чаще Луиза задавала ей один и тот же вопрос: «Ты не причастна к гибели Вилмы?»

Анжела обнимала слабую женщину, клала голову ей на плечо и умоляла оставить Толедо и переехать к ней. Но Луиза упорно отказывалась, говорила, что привязана к дому, детям, Марте. Анжела особенно не настаивала: несмотря на все минусы, Луиза, находившаяся в доме Толедо, была ей крайне полезна и уже не раз оправдывала своё пребывание там. И всё же в Луизе происходили какие-то значительные перемены, её мучили сомнения, угнетала бесконечная тревога. Ведь недаром накануне Луиза заявилась в офис и устроила там истерику: «Ты украла деньги у сеньора Сезара! Ты должна вернуть себе своё, а не красть чужое. Если ты не отдашь деньги, я расскажу, что ты взяла пистолет и перчатки Энрики…» Анжела постаралась развеять все подозрения Луизы: «Если бы у меня было столько денег, зачем бы я стала работать на них? Зачем мне жить в снимаемой квартире? Терпеть их высокомерие? Всё, что говорят обо мне дурного, — обыкновенные интриги, и ты, единственный близкий мне человек, не должна верить словам и обвинениям Толедо». Нет, Анжеле не нравились перемены, происходившие в Луизе, но она была вынуждена их терпеть и находить способы использовать Луизу в своём деле. Хотя, конечно, старая Луиза уже не годилась для той напряжённой борьбы, которую вела Анжела.