Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Испытание чувств

— Сынок, что ты здесь делаешь?

— А ты? — задал он встречный вопрос, чтобы выиграть время и продумать какую-то отговорку.

Но Франсиска застала его с ружьём в руках, и это привело её в ужас. Страшное подозрение невольно закралось в её душу: неужели это он, Маурисиу, совершил то чудовищное преступление?

— Я искала тебя по всему дому, — начала она, с трудом выговаривая слова. — Хотела спросить, зачем ты приютил ещё одного бродягу. Нам не нужны здесь чужие люди, особенно теперь.

— А что — теперь? Почему мы должны бояться чужих людей? — неестественно беспечным тоном отозвался Маурисиу. — Пусть поживут у нас, поработают. Может, расскажут что-нибудь ценное полиции.

Франсиска посмотрела на сына с затаённой болью и спросила, вкладывая в каждое слово особый, понятный лишь им двоим, смысл:

— А ты уверен, что нам это нужно?

Маурисиу не смог выдержать её испытующего взгляда — отвёл глаза, и у Франсиски упало сердце.

— Что ты здесь делал с ружьём? — спросила она, уже не надеясь на какой-либо вразумительный ответ сына.

— Я чистил его, — сказал правду Маурисиу.

— Зачем? Почему именно сейчас?

Тут Маурисиу вдруг изловчился и привёл довольно убедительный довод:

— Ты же сама говоришь, что мы сейчас должны проявить некоторую осмотрительность. На нашей фазенде был убит Мартино. Если тут рыщут бандиты, то надо держать оружие наготове. А этим ружьём давно никто не пользовался, вот я и решил его почистить и смазать. На тот случай, если нам, не дай бог, придётся защищаться от разбойников.

— Что ж, я думаю, это будет понятно и следователю, — сказала Франсиска, тяжело вздохнув.

Когда же она вышла из чулана, к ней подбежала запыхавшаяся Беатриса:

— Мама, ты не видела Маурисиу? Я везде ищу его...

— А зачем он тебе понадобился? — насторожилась Франсиска.

— Мама, я боюсь за него! Мне кажется, он как-то связан с убийством.

— Замолчи! — гневно прошипела Франсиска. — Ты не должна даже думать об этом, а не то, что говорить вслух! Как тебе могло такое прийти в голову!

— Не знаю. Просто мне кажется странным поведение Маурисиу. По-моему, он заискивает перед этими пастухами. И, как ты думаешь, почему?

— Почему же? — спросила Франсиска, забыв о том, что сама минутой раньше запретила дочери говорить на эту тему.

— Жулия сказала мне, что это третий пастух, Форро, будто бы видел, как убивали Мартино.

— А при чём тут Маурисиу? Он не имеет к этому никакого отношения. Не смей думать о нём так дурно! — вновь напустила на себя строгость Франсиска, хотя её собственные подозрения теперь ещё больше укрепились.

Беатриса в тот раз не стала мучить её своими догадками, но спустя несколько дней, когда стало известно, что комиссар полиции закрыл дело об убийстве, вновь вернулась к запретной теме.

— Мама, скажи честно, ты веришь в то, что Мартино убили итальянцы? — обратилась она к Франсиске.

Та ответила довольно сердито:

— А почему я должна не верить, если в этом убеждён комиссар?

— Но ему навязал эту версию Фарина!

— Какая разница, кто додумался первым? Я не хочу больше об этом говорить! — попыталась отмахнуться от неё Франсиска.

Беатрису, однако, уже было невозможно остановить. Недавно Жулия по секрету сообщила ей новые подробности, почерпнутые от Риты, которая хоть и советовала пастухам не болтать лишнего, но сама всё выбалтывала внучке. Так до Беатрисы и дошёл слух о том, что в Мартино стреляли из охотничьего ружья и стрелок укрывался на чердаке кофейного амбара. Беатриса после этого сходила к амбарам и сама увидела пролом в крыше.

Рассказав об этом Франсиске, она спросила её:

— Скажи честно, между тобой и Мартино было что-нибудь такое, что могло бы привести в отчаяние Маурисиу?

— Нет, я всего лишь показывала ему фазенду...

— А я видела, как Маурисиу кипел ненавистью и говорил, что понимает деда, который застрелил твоего любовника итальянца. Тогда я испугалась за Марселло, попросила его не попадаться на глаза Маурисиу.

— Да, он ненавидел Мартино, — согласилась Франсиска, — но этого недостаточно, чтобы решиться на убийство.

— А я думаю, что Маурисиу неспроста ублажает пастухов, — осталась при своём мнении Беатриса. — Он боится их как возможных свидетелей.

— Я отчитаю Жулию, чтобы она впредь не распускала грязные слухи! — только и смогла ответить на это Франсиска.

Она и в самом деле сделала строгое внушение Жулии, но та предпочла прикинуться невинной овечкой:

— Не стоит придавать серьёзного значения тому, что порой говорит моя бабушка. Она совсем выжила из ума. Сейчас ей, например, кажется, что Форро — это её сын Арсидес, который много лет назад умер от укуса змеи. Представляете, она так и зовёт его: Арсидес!