Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви.

— Вы хотите сказать, что стоите выше закона? — поддел её Омеру.

— Нет, это вы считаете, что встали выше закона! — парировала Франсиска.

— Но ваш сын находится под следствием, он был помещён в психиатрическую больницу, и судья ещё не вынес окончательного решения по этому поводу.

— Мой сын ответит на вопросы следствия, — сказала Франсиска. — Завтра же я найму адвоката. У меня есть на это деньги, комиссар. Но отвечать на ваши дурацкие вопросы мой сын будет не под стражей, а на свободе!

Комиссару больше нечего было ей сказать, и он покинул фазенду.

Маурисиу же обнял мать с благодарностью.

— Мамочка, ты опять стала такой же, как была раньше!

— В моей жизни было много потерь, — сказала ему Франсиска. — Мы все вынесли чудовищные страдания. Но теперь ты, слава Богу, здоров, и я спасу тебя, сынок!

Спустя несколько дней Маркус, вернувшийся в Сан-Паулу из поездки на фазенду, передал благодарность Андре и Марии за их помощь в разоблачении Фарины.

— Там всё потихоньку налаживается, — сообщил он. — Сеньор Винченцо и дона Констанция вернулись на свою прежнюю фазенду. Марселло и Беатриса переехали жить к ним, а Катэрина воссоединилась с Маурисиу. Мне пришлось близко познакомиться с этой большой семьёй, потому что меня, как юриста, попросили защищать Зангона, и я сумел доказать его невиновность. К сожалению, старушка Рита скоропостижно умерла, и, согласно её завещанию, Зангон и Жулия уехали на новые земли. Вместе с ними туда отправились также Форро и Зекинью... — Он умолк, потом после небольшой паузы добавил: — Да, ещё забыл сказать, что Маурисиу и Беатриса вновь открыли свою школу...

— А почему ты ничего не рассказываешь о Жустини? — спросила Мария.

— Потому что я не хочу о ней говорить, — ответил Маркус. — Жустини меня бросила. Проститутка всегда остаётся проституткой!

— И где же она теперь? — спросила Мариуза. — Опять вернулась в гнездо порока?

— Нет, вряд ли, — покачал головой Маркус. — Бордель в последнее время принадлежал Фарине, а его имущество сейчас находится под арестом и, вероятнее всего, перейдёт в собственность государства. Так что, к вашему удовольствию, дона Мариуза, гнездо порока закрывается.

— Бог услышал мои молитвы! — удовлетворённо заметила Мариуза и тут же переменила тон: — А всё-таки мне жаль тебя и твою француженку. Вы же так любили друг друга! Ты не пытался найти её и выяснить, почему она так поступила? Может, ей стало совсем плохо, и она не захотела умирать у тебя на глазах?

Маркус молча махнул рукой, не в силах что-либо ответить. Он уже объехал все адреса, по которым могла находиться Жустини, и не нашёл её.

— Может, она вернулась во Францию? — предположила Мария, для которой идея возвращения на родину тоже была актуальна.

— У неё было так мало сил, что она не рискнула бы уехать туда одна, — сказал Маркус. — Но я не могу исключить, что за ней приехал какой-нибудь давний поклонник, который и увёз её во Францию.

Это была единственная правдоподобная версия исчезновения Жустини, которой и придерживался Маркус до тех пор, пока однажды к нему не пришла Малу и не рассказала, как всё было на самом деле.

— Я сделала это без ведома Жустини, — сказала Малу. — Но она умирает! Дай Бог, чтобы ты ещё застал её в живых!

Маркус тотчас же помчался к Жустини, надеясь спасти её, вырвать из цепких лап смерти, но это оказалось ему не по силам. Жустини умерла у него на руках.

Похоронив её, Маркус с новой силой принялся втолковывать Тони, что тот должен верить любимой женщине и дорожить ею.

Но чужой опыт, как правило, ни для кого не наука, и Тони тоже не принял его в расчёт.

— Жустини была профессиональной проституткой, но не изменила тебе, когда вы стали жить вместе, — сказал он Маркусу. — А Мария, считавшаяся порядочной женщиной, изменила мне! Она хуже проститутки! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы отобрать у неё сына!

— Ты спятил, друг, — поставил ему диагноз Маркус и после этого посоветовал Марии действительно съездить в Италию, повидаться с бабушкой и переждать там какое-то время, пока тут улягутся страсти.

Мария так и поступила.

Тони она даже не известила о своём отъезде. В дорогу её провожали все жители пансиона, а в порт она поехала вместе с сыном на машине Самуэла — ей теперь уже было всё равно, как это мог бы расценить Тони.

А Самуэл, возвращаясь домой из порта, случайно увидел на улице Камилию и, притормозив, сказал ей:

— Как странно устроена жизнь! Ещё недавно я искал тебя повсюду и нигде не мог найти. А сейчас ты сама идёшь мне навстречу!