Вера и Марина Воробей - Три дня без Веры

— Конечно, будем.

— А потом я в институт поступлю. И ты. А потом…

Шурка закрыла глаза — она спала. Вера сидела неподвижно, не зная, что делать, но уходить не хотелось. Так прошло пятнадцать минут. Шурка лежала на спине с закрытыми глазами — и Вере вдруг показалось, что она умерла. Но когда послышался звук открывающейся двери, Шурка снова открыла глаза и сказала:

— Привет.

Вера обернулась.

— Это мой брат, — объяснила Шурка.

Вера молчала. Такое уже было с ней когда-то, и сначала она подумала, что это, наверное, ей приснилось. Так иногда бывает: увидишь что-то — и тебе кажется, что это уже было с тобой раньше, а на самом деле ты видел это во сне. Открыв рот, Вера уставилась на молодого человека в вытертых серых джинсах и красной клетчатой рубашке. Он держал в руке лимон и смотрел на Веру.

Это уже было с ней раньше. И это был не сон.

— Алекс?

— Ты?

Было шесть часов, когда медсестра наконец выставила Веру и Алекса из палаты. Попрощавшись с Шуркой, они вышли в коридор и, не дождавшись лифта, пошли вниз пешком. По лестнице спускались молча, и Вера с тоской думала о том, что не знает, куда ей идти и что делать. Она вспомнила, что не позвонила бабе Зине. «Из метро позвоню, подумала Вера, — а там посмотрю». Ей вдруг ужасно захотелось домой, но, чтобы осуществить это смелое решение, нужно было собраться с силами, потому что скандал ей гарантирован, а сил у Веры не было. Она вспомнила разъяренное лицо отца и пыталась представить, что он может ей сказать. А баба Зина? Баба Зина будет ворчать, но пустит. Баба Зина накормит и спать уложит, а утром приготовит завтрак. У нее уютно. У нее три собаки и кот. А дома что? По всему выходило, что провести вечер с бабой Зиной и собаками гораздо приятнее чем выяснять отношения с отцом. Но, во-первых, это было неудобно — не может же она жить у бабы Зины вечно. А во-вторых… а во-вторых, Вера ужасно хотела домой. Но с другой стороны, она слишком устала, чтобы выслушивать нравоучения — и снова оправдываться, и снова плакать. А бабе Зине тоже, наверное, одной скучно. Если так, почему бы еще раз не воспользоваться ее гостеприимством? А там видно будет.

Они оделись и вышли на улицу.

— Ну вот, — сказала Вера, стукнув себя по лбу. — Как я могла забыть?

— Что? — не понял Алекс.

— Подожди, я сейчас. Нет, это глупо. Лучше иди.

— А что случилось?

— Я кое-что забыла, — объяснила Вера. — Мне надо вернуться.

— Ладно. — Алекс пожал плечами.

— Ну, я пошла?

— Увидимся, — сказал Алекс.

А может, он сказал так: «Увидимся?»

— Я тебе позвоню, — крикнул он, когда Вера, сняв на ходу куртку, уже вошла в здание.

Она сунула куртку под мышку и, еще раз объяснившись С охранником, бегом поднялась на третий этаж.

— Шура, — сказала Вера, открыв дверь.

На стуле рядом с Кроватью сидел высокий мужчина в строгом костюме. На вид ему было лет тридцаТь пять — сорок. Судя по его внешности, он хорошо зарабатывал, покупал еду в супермаркете и по утрам не толкался, как другие граждане, в общественном транспорте. Кроме того, была суббота, и Вера подумала, что он, наверное, человек занятой, если работает, когда нормальные люди отдыхают.

— Это Вера, — сказала Шурка, — моя подруга.

Он встал, и теперь Вера заметила, какой усталый у него вид, а глаза, как у побитой собаки. Вера не могла сказать наверняка, кем приходится Шурке этот человек, потому что для отца он выглядел слишком молодо, а для любовника — наоборот, но, с другой стороны, чего только не бывает. «Может, это ее мужчина?» — с завистью подумала Вера. Вот именно, с, завистью, потому что выглядел он, как Патрик Суэйзи и даже лучше. Его возраст Веру не смутил, потому что Джиму тоже было тридцать два. Он улыбнулся, и эта измученная улыбка показалась ей ужасно знакомой.

— Виктор Николаевич.

Вера пожала его большую мужественную руку.

— Это мой папа, — объяснила Шурка.

Только теперь Вера заметила, как они похожи Шурка и ее отец. Этого нельзя было сказать про Алекса, черноволосого, с раскосыми корейскими глазами, хотя улыбка и у него была такая же.

— Знаешь, — сказала Вера и замялась, — я просто подумала, вдруг тебе что-то понадобится. Вот мой телефон.

Вера достала из рюкзака тетрадь и, вырвав страницу, записала свой номер.

— Спасибо. Положи сюда.

Вера положила листок на тумбочку рядом с кроватью, где уже стояла банка с оладьями и лимон в сахаре.

— Выходит, ты будешь дома? — спросила Шурка.

Виктор Николаевич с интересом посмотрел на Веру. Странный вопрос. Почему бы человеку не быть дома, если он у него есть?