Стелла Грей: 2+2

Судя по нервничающей Нике, которая уже искусала губы и постоянно одергивала свое платье вниз, у нее переживания были аналогичны.

– Думаю, при первой же возможности нам надо будет отпроситься домой, – бурчала она под нос, будто себя тем самым успокаивая. – Завтра самолет, день напряженный, и вообще…

Я прервал ее, притянув к себ и поцеловав щеку.

– Успокойся, Никс.

Она тяжело вздохнула, а после, кивнув, заметно собралась. Поджала губы, расправила плечи, взгляд стал острее.

– Ты прав. Нужно быть сильной, что бы ни происходило.

– Ну вот. Узнаю боевую Громову.

Нам открыл дворецкий, он же и проводил в огромную столовую, где только нас и ждали.

– Доброго вечера, – поприветствовал Михаил Леонтьевич. – Вероника, Никита. Проходите, присаживайтесь. Скоро подадут блюда.

Сам он сидел во главе стола, по правую руку от него расположилась Лариса, а рядом с ней – Вовочка.

А вот по левую сидел незнакомый мне мужчина с цепким взглядом и в дорогом деловом костюме. Он был относительно молод, что удивляло.

Я помог Нике сесть на свободное место, устроился и сам на соседнем стуле.

В этот момент Айвазов наконец решил представить нам незнакомца:

– Знакомьтесь, мистер Артур Кройс, мой заместитель в США. Помогает в делах, когда я нахожусь в России.

Артур сдержанно кивнул. Ника ответила ему легкой улыбкой, я же аналогично ограничился кивком. Судя по тому, что Лариса обращала внимание на Артура едва ли не меньше, чем на коврик, его она знала давно, а вот Селиванов наоборот – светился и заглядывал в рот гостю.

– Мистер Кройс, – произнес ботан. – Я столько о вас слышал. Ваши таланты заставляют испытывать восхищение.

Артур едва заметно улыбнулся этой неприкрытой лести. Одними уголками губ, сделав вид, что она ему понравилась. Мне же с другого ракурса было виднее, насколько брезгливо дернулся подбородок помощника Айвазова.

– Спасьибо, Владимир, – с сильным акцентом ответил он по-русски. – Как ньи странно, но йа тоже о вас наслышан и ваших талантах. Собственно, поэтому йа и здъесь.

– Да-да, – подтвердил хозяин дома. – Не удивляйтесь. Я рассказал Артуру о том, каких специалистов готовят в России и что сам Адам Браун оценил высокий уровень знаний этих молодых людей. Особенно Вероники и Владимира.

Айвазов бросил короткий взгляд на Нику, и та заерзала на стуле. А Вовочка наоборот замлел.

– Господина Данилова тоже отметили, – перевел на меня взгляд отец Ларисы. – Выкручиваться из стольких ситуаций надо уметь – это не меньший талант. А я не привык раскидываться ценными ресурсами. Поэтому хотел бы предложить каждому из вас контракт в моей фирме. Мистер Кройс как раз привез документы.

Мои брови взлетели наверх. Я не ослышался? Контракт? С чего вдруг такие щедрости?

Заместитель Айвазов тем временем достал из чемоданчика, который все это время прятался под столом, несколько папок с бумагами и протянул мне, Нике и Селиванову.

– Я хотел, чтобы вы ознакомились и подписали, – почти без намека на давление, ласково проворковал Михаил Леонтьевич. – А после мы отпразднуем за ужином.

После такой речи ощущение сыра в мышеловке только усилилось.

Мы с Никой переглянулись и синхронно открыли папки.

Я бегло читал строки контракта и медленно офигевал. Айвазов щедро обещал горы пряников и не менее щедро сдабривал это все кнутами.

Подписав это, сразу после окончания учебы в университете я обязывался поступить на службу в один из филиалов алмазной империи, должность не уточнялась, хотя зарплату обещали ого-го какую. И вполне можно было бы подумать над таким предложением, если бы не срок контракта – пятнадцать лет. И не дай бог нарушить, в этом случае санкции были настолько кабальными, что проще либо шагнуть с крыши, чтобы не выплачивать, либо продать почку.

А еще для женщин запрет на беременность и декрет, для мужчин – наличие экстремальных хобби, больничные не больше четырнадцати дней в году и вишенка на торте: запрет на обстоятельства, препятствующие выходу на работу. То бишь сюда можно было вписать все, даже ДТП по дороге в офис.

– Я, пожалуй, воздержусь, – захлопывая папку и откладывая ее на стол, произнес я. – Это очень щедрое предложение, но, боюсь, не смогу выполнить многие пункты. Моя мать сейчас слишком больна, и вполне вероятно, мне придется взять год академического отпуска, чтобы находится рядом с ней. Поэтому приношу свои извинения.

– Никита, подумайте, – попытался уговорить Кройс. – Это очень щедрое предложение. От таких не отказываются.