Евгения Воронюк - По ту сторону грозы

-Вот это буря, - прошептала она.

-Ты видела, что с дорогой случилось?! – он старался говорить спокойно и немного с улыбкой, чтобы не выказать свой страх перед ней.

-Может мы выехали на поле?

-Может, хотя не представляю, как нам это удалось, - темнота за окном была плотной, и делала стекло похожим на зеркало, перестав рассматривать свое отражение, он повернулся к Энне, - Я эту дорогу знаю, как свои пять пальцев.

-Я тоже.

Стихия заставила их замолчать, так как перекричать гром, стало не возможно. Он гнал от себя навязчивые мысли о странных молниях – красных с синим, но они упорно возвращались, пытаясь что-то донести до него.

-Мы даже до поселка не доехали.

Слишком встревоженный, чтобы ответить, Миша лишь вздохнул. «Такое со мной впервые».

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался.

***

Когда тучи рассеялись, и заходящее солнышко осветило округу, перед ними открылось поле окруженное лесом с трех сторон. «А с четвертой должна быть дорога, и первые домики», предположила Энна, воспроизводя в голове карту местности. «Все верно, он должно быть действительно съехал на поле». Но проехав несколько километров в сторону предполагаемой дороги, село так и не нашлось, они обнаружили лишь пролесок, с подобием накатанной колеи, а дальше опять поля и леса, насколько хватало глаз.

-Ничего себе – пробубнил он себе под нос.

-Где мы? – в ее голосе прозвучало даже больше надежды на его знание, чем, как ей казалось, ощущала.

-Понятия не имею – ответил Мишка, и по глазам, резко всмотревшимся в Энну, было видно, что пожалел о резком голосе, скорее прочувствовав ее испуг, нежели увидя его внешнее проявление - Не бойся, - попытался исправиться, - пойду, осмотрюсь – она остро ощущала ту растерянность, что испытывает он, беспокоясь о ней. Все-таки в его жизни за последние двадцать лет, он заботился только о жене и детях.

-Не выходи! – не особенно подумав, она схватила его за руку, - вдруг….

-Что? – он самой что ни наесть отеческой улыбкой разогнал все ее страхи.

-Не знаю, мало ли?

-Успокойся, - он опять улыбнулся, говоря взглядом о беспочвенности и глупости ее страхов - посиди. Ремень не отстегивай, я быстро.

С легким щелчком дверь открылась, и пикающий звук эхом отозвался в вечерней тишине. Сквозь открытую дверь салон машины быстро наполнился вкусным и свежим воздухом, какой бывает только после грозы. Энна следила за ним, не отрывая глаз, казалось, прошла вечность пока он вернулся.

-Странно, - сказал Миша, внимательно глядя себе под ноги, - а земля то сухая!

-Как?

-Да вот так! – он почти выкрикнул это, осажденный неимоверностью своего открытия.

Ремень безопасности звякнул, когда расстегнулся замок.

-Я просил не отстегивать его – тут же напомнил он, и Энна снова увидела в нем того человека, которого знала. Будучи всегда уверенным и спокойным, он все же вводил ее в состояние какой-то паники, своей уравновешенностью, как она предполагала, замешанной на власти и жестокости, отчего каждая его просьба казалась ей приказом, а каждый комментарий – руководством к немедленному действию.

-Я хочу выйти, вряд ли у меня это получится пристегнутой.

-А тебе и не нужно, - он залез обратно, и завел двигатель, - проедем немного вперед.

Проехав и вперед, и назад, они нашли только леса и поля.

-Но мы ведь не ехали через лес – пытаясь почерпнуть уверенности из его ответа, она констатировала факт, надеясь, что он, со свойственной ему надменной уверенностью развеет все переживания. Но этого не случилось.

-Не ехали, - подтвердил Мишка, рассматривая темнеющий горизонт - Ну что ж, похоже, ночуем здесь.

-Как? – мысль о том, что они не понятно где сводила с ума, мысль о том, что ей придется ночевать с ним, в машине, да еще и без Саши, привела в ужас.

-У тебя есть другой план? – он улыбнулся, наблюдая за быстро сменяющейся мимикой ее лица.

-Нет.

-Значит, будем «курить мой».

Хоть Миша и пытался шутить, дабы показать, что ситуация не так страшна и все будет хорошо, Энна все же отчетливо видела - себя ему обмануть не удавалось. Все было жутким: и гроза, и дорога и то, что этой местности он не знал, но самым вопиющим было то, что земля под ногами была сухая и потрескавшаяся.

Когда темнота стала почти непроглядной, она поняла, что терпеть больше не может. Глупое, не осознанное, и не объяснимое стеснение, чаще всего не уместное, охватывающие ее радом с ним, опять проснулось. Это, конечно забавляло Сашу, который не мог понять ее странного отношения к Мише, с которым они выросли практически в одной коляске. Вот и сейчас ей от чего-то было стыдно пошевелиться, смущал звук от ее бесконечного ерзанья по кожаному сидению, и конкретно в данный момент смущало желание срочно найти приличный кустик.