Софи Кинселла - Я – твой должник

Я знаю, что хочу ему сказать. Слова прямо роятся передо мной, как в комиксах. Крепкие, от души, слова о бизнесе. О том, чем мы занимаемся. О папе. Но эти слова так и звучат только в мыслях.

У Джейка задумчивый вид, и я знаю, что его лучше не прерывать. Лейла тоже терпеливо ждет, сложив брови домиком.

Она такая хорошенькая, эта Лейла. Красивая, мягкая, никогда никого не критикует. Серьезнее всего на свете она относится к маникюру: это у нее и бизнес, и страсть. Но на мои неухоженные ногти она даже не косится, не то что не высмеивает. Она принимает всех такими, какие они есть, в том числе и Джейка.

Наконец Джейк перестает болтать ключами. Понятия не имею, что он надумал. Мы росли вместе, но я до сих пор не знаю, что творится у него в голове.

— Тогда мы, пожалуй, домой, — изрекает он. — Поможем маме.

Знаю я его помощь. Возьмет пиво и усядется за спортивный канал. Но я ему не перечу.

— Конечно, — говорю я. — Увидимся.

Наш дом в десяти минутах ходу от магазина: иногда кажется, будто один плавно перетекает в другой. Я поправляю покосившуюся стопку скатертей, и тут Лейла спрашивает:

— Что ты наденешь, Фикси?

Голос у нее взволнованный, словно мы на выпускной собрались.

— Не знаю. — Я сбита с толку. — Платье, наверное. Ничего особенного.

Это мамин день рождения. Придут друзья, соседи и дядя Нед. В смысле, я принаряжусь, конечно, но это же не прием в посольстве.

— Да, конечно… — Лейла растеряна. — Так ты не собираешься…

— Что?

— Я просто подумала, потому что…

Лейла многозначительно умолкает, словно я должна догадаться, к чему она клонит.

— Почему? — Я смотрю на нее в недоумении, и она резко разворачивается к Джейку на своих острых каблучках.

— Джейки, — тянет она с легким укором, в котором по-прежнему звучат нотки обожания. — Ты ей не сказал?

— Ах да! — Джейк закатывает глаза и поворачивается ко мне. — Райан вернулся.

Что?

Я смотрю на него, оцепенев. Говорить не могу — легкие словно сдавило, но мозг работает, как компьютерная программа, анализируя слово «вернулся». Что значит вернулся? Куда? В Англию? Домой? Ко мне?

Нет, явно не ко мне.

— Вернулся в страну, — уточняет Лейла, и ее кроткие глаза полны сочувствия. — У него ничего не вышло с той американкой. Он будет на празднике. И он спрашивал про тебя.

Не знаю, сколько раз положено разбиваться сердцам, но с моим это происходит регулярно, и причина — Райан Чокер.

Сам он не в курсе этого. Я очень хорошо умею скрывать свои чувства (по крайней мере, я так считаю). Но дело обстоит так, что я твердо и прочно влюблена в Райана с тех пор, как мне было десять, а ему — пятнадцать и я увидела его среди приятелей Джейка в «Бургер-Кинге». Меня на нем заклинило. А как иначе — с его-то белокурыми волосами, чеканным профилем и прочим великолепием!

Когда я перешла в среднюю школу, Райан и Джейк стали лучшими друзьями. Райан околачивался у нас каждые выходные, отмачивая шуточки и заигрывая с мамой. В отличие от остальных мальчишек его возраста, у него была безупречная кожа. Он умел укладывать волосы. На нем даже школьная форма смотрелась сексуально — так он был горяч.

И деньги у него водились. Об этом все шушукались. Кто-то из родственников оставил ему небольшое состояние. Он вечно устраивал вечеринки, и на семнадцатилетие получил автомобиль. С откидным верхом. Мне двадцать семь, и я уверена, что у меня такого не будет. Райан и Джейк колесили по Лондону в открытой тачке, с гремящей музыкой, словно рок-звезды. В сущности, это Райан ввел Джейка в этот крутой, навороченный, блестящий мир элиты. Они ходили по клубам, которые попадают в таблоиды, а потом хвастали целый день. Когда я подросла, мама иногда стала отпускать меня с ними: у меня было такое чувство, словно я выиграла в лотерею. Они купались в лучах славы, и часть ее перепадала мне.

Еще Райан по-настоящему добрый. Навсегда запомню вечер, когда мы пошли в кино. Я как раз поссорилась с мальчиком по имени Джейсон, а за нами сидела компания его приятелей. Они принялись насмехаться надо мной, и тут Райан молниеносно развернулся и налетел на них. На следующий день вся школа шепталась: «Райан любит Фикси!»

Я, конечно, смеялась. Отшучивалась. Но сама была сражена наповал. Казалось, что теперь мы связаны друг с другом. И все время думала: «Мы же будем вместе? Так ведь и должно быть?»

В последующие годы мне не раз казалось, что у меня есть шанс. В «Пицца-Экспрессе», когда он чмокнул меня при встрече. Когда ущипнул за бедро. Спросил, есть ли у меня сейчас кто-нибудь. На папиных похоронах сидел со мной рядом и слушал, как я бесконечно говорю об отце. На мое совершеннолетие пел под караоке «Не хочу упускать ни мгновенья», глядя прямо на меня. Сердце мое трепыхалось, как ополоумевшая бабочка, и я твердила себе: «Вот же оно, вот!..», но Райан в тот вечер ушел с девушкой по имени Тамара. И следующие годы я только плакала, глядя, как он встречается, наверное, с каждой девушкой в Западном Лондоне, ни разу не оглянувшись на меня.