Дарья Симонова - Дни, когда все было… [litres]

Но это чужая мечта, ее нельзя мечтать! Парижем утешал себя Федор. У него там давно обосновалась двоюродная сестра, которая его звала к себе. В это было трудно поверить, но Федя и не уверял никого, не доказывал свою неожиданную богоизбранность. О сестре вспоминал редко, с тихой блаженной радостью человека, которого беспокоит только одно: как он перевезет на rue de Clignancourt свою страдающую всеми мыслимыми женскими болезнями кошку. Изредка Федечка, конечно, вызывал раздраженное недоумение у близких: зачем прозябать под гнетом малограмотного деспотичного Кузена, если в Париже ждет потрясающая хлебосольная кузина, самая что ни на есть родная, с вкуснейшими драниками и вишневым пирогом под мышкой?! Да, по рассказам Федечки, его сестрица Галя, или Галушка, как ее называли в детстве, – знатная кулинарка. Она вообще мастерица на все руки и даже умеет делать плетеные табуретки, и вообще душа-человек! Но нетрудно догадаться, что у таких сказочных вариантов обязательно есть жирное но. Его роль в данном случае играл муж. Нервный и вспыльчивый, очень неудобный муж, страшно разочарованный «заграницей». Чтобы не нарушить его хрупкое жизненное равновесие, в доме нельзя было ничего менять. Это могло его фатально расстроить. Тем более что он бросил курить, отчего его мнение о парижанах упало ниже плинтуса: дескать, романтики вымерли еще в 20-х годах, осталась одна меркантильная шушера. Он любил брюзжать на тему собственной внезапной смерти, рисуя готические картины семейного упадка. Естественно, в центре сюжета было презрение к трауру новоиспеченной вдовы и опасное мезальянсное замужество! Впечатлительная и легкомысленная супруга, к которой в дом вечно ходят разные богемные шалопаи, непременно пойдет вразнос, когда над ней еще будет метаться путешествующая в земных пределах душа благоверного. Он будет наблюдать, как нажитое им станет транжирить какой-нибудь буржуазно-эгоистичный подмастерье. Бедные дети…

Впрочем, детишки в этой клоаке тоже растут прохиндеями.

Всем был недоволен сердитый муж. Ведь он был немолод. Гораздо старше жены. А она – гораздо старше Федора. Но изобретательности с годами не растеряла. Она уверила своего меланхолика в том, что избежать морального падения ей поможет как раз прибытие и поселение на ПМЖ в семейном гнезде возлюбленного брата. Он в качестве надежного помощника по хозяйству как раз и послужит гарантом ее чести и достоинства. Он, такой величественный в своей строгости и чистоте, не позволит проникнуть в ее сердце и недвижимость альфонсам с грязными помыслами! Благо что муж Галушки никогда означенного родственника не видел…

Итак, мужа уломали. На это ушло, правда, лет десять, но за ценой не постоим. Позади Питер, впереди Париж. Но в промежутке Москва.

– Я еду! – кричал Федя в телефон непроснувшейся Анне одним прекрасным утром. – Буду в Москве проездом… нет, не в Париж, в Артемовск! – Его было очень плохо слышно, уловить некоторые слова, а тем более логику действий было трудно. – Можно я к тебе заскочу? – Последовала скорбная смущенная пауза, после которой Федя уведомил: – Я буду с кошкой.

– Хоть с аллигатором, Федечка! – кричала ошарашенная Анна.

У Феди от волнения испортилась дикция. Но поволноваться было от чего. Нервозный парижский свояк дал посадку Федору, но без отягчающих обстоятельств. То есть без кошки. Ничего личного, просто аллергия. И вообще, братан, кончай борзеть, тебе дают великий шанс, какие могут быть кошки в натуре!

И вот, оказывается, полгода Федор пребывал в метаниях и пароксизмах совести. Он страдал молча и ни с кем не делился своей шекспирианской дилеммой. Мало того что ему предложили благополучие в обмен на предательство, – он был абсолютно лишен дружеского сочувствия и поддержки. Кто ж будет сочувствовать в таком казусе?! В лучшем случае фыркнут «нам бы ваши проблемы». И не без резона, надо заметить. Именно этих жлобских резонов и боялся Федор. Кошка, пусть и больная на всю мочеполовую систему, много значила для него как боевая подруга, утешительница в минуты отчаяния и незаменимый лекарь в часы похмелья. Совместно пережитое и с кузнечиком сдружит… в общем, предательство далось Федору нелегко. Но надо было принимать судьбоносное решение. На работе в очередной раз отказали в долгожданном повышении. Кузен пил и бесчинствовал. Счастливый поворот судьбы был необходим как воздух. И Федор отправился припасть к могилам предков в родной Артемовск. Там и только там добрые люди обещали обеспечить должный уход немощной старушке Пенелопе.