Уинтер Реншоу - P.S. I Dare You. Я бросаю тебе вызов

Если Аэрин прочтет это письмо и захочет поговорить, она свяжется со мной.

Если нет – у меня не будет другого выбора, кроме как отпустить ее. Но, по крайней мере, я буду знать, что я пытался, и об этом я никогда не пожалею.

– Кто это был? – Я несу по коридору корзину с выстиранными вещами, минуя гостиную. – Мне показалось, кто-то недавно звонил в дверь?

Марго закатывает глаза.

– Это просто был некий тип.

– Марго, что ты имеешь в виду под «неким типом»?

– Ну, тот, из Нью-Йорка.

Я смеюсь. У нее невероятно сухое чувство юмора, и она всегда пытается рассмешить меня.

– Перестань со мной шутить.

– Нет, серьезно. Довольно высокий, широкоплечий, с темными волосами, похож на актера Макса Мингеллу.

Мои руки, сжимающие корзину, ослабевают, в горле встает ком.

– Он не мог приехать сюда, – говорю я, словно мои слова могут что-то изменить. Уронив корзину к своим ногам, я бросаюсь к окну гостиной.

– Он уже уехал, – говорит Марго. – Я сказала ему, что тебя нет дома.

– Почему ты так сказала?

Она пожимает одним плечом.

– Не знаю. Может быть, потому, что ты сразу по возвращении из Нью-Йорка принялась жаловаться на него и говорить, как он тебе не подходит и все такое…

– Ладно, ладно, я знаю, что я говорила, – я снова выглядываю в окно, просто на всякий случай: а вдруг он вернется? Представить не могу, что он пролетел три тысячи миль только ради того, чтобы сразу улететь обратно лишь потому, что моя соседка прогнала его.

– Он сказал, где остановился? – спрашиваю я. – Он вообще что-нибудь сказал?

– Не совсем, – она проходит через гостиную и берет с тумбочки под телевизором белый конверт. – Но он оставил это для тебя.

Я выхватываю конверт у нее из рук – словно сумасшедшая, а я действительно схожу с ума в подобных ситуациях, – и падаю на диван, сжимая в руках листок, вырванный из блокнота, словно порыв сквозняка может унести его прочь.

Дорогая Аэрин!

Я знаю, что ты испугана. Я тоже. Но мы можем справиться. Вместе. Мы можем понять, как это сделать. Вместе. Мы можем быть счастливы. Вместе. Когда-то ты сказала мне, что нужно выбирать, о чем сожалеть. Пожалуйста, не надо, чтобы ты впоследствии сожалела об этом.

Дай нам шанс.

Искренне твой – Колдер

P. S. Я бросаю тебе вызов.

Уронив письмо, я хватаю из обувного шкафчика у двери пару кроссовок и поспешно сую в них ноги, не потрудившись даже завязать шнурки.

– Что ты делаешь? – смеется Марго. – Ты действительно собираешься гнаться за ним? Он уже, наверное, на полпути к Санта-Монике.

– Нет, – я указываю в сторону окна. На подъездной дорожке к нашему дому мелькают лучи фар, подсвечивая знакомый силуэт на водительском сидении. – Он вернулся.

Но будь иначе, я все равно побежала бы за ним.

Я вылетаю за дверь и сбегаю с крыльца, перескакивая через две ступени. Водительская дверца открывается, и спустя пару секунд Колдер вылезает наружу.

Он не бежит ко мне. Я не бегу к нему.

Это не похоже на один из тех моментов, которые показывают в кино. Это куда больше, только не снаружи, а внутри, там, где об этом знаем только мы.

– Привет, – говорю я.

– Привет.

Он стоит в пятнадцати футах от меня, но я готова поклясться, что между нами поместилась бы целая вселенная. Мы начинаем приближаться друг к другу, безмолвно условившись встретиться на полпути, и когда мы достигаем этой точки, он протягивает руку, но останавливается.

– И как же это должно сработать, Колдер? – спрашиваю я.

– Я избавлюсь от «Уэллс-Тех», – отвечает он. – Сразу же, как только найду правильного покупателя. А потом я перееду сюда.

– Но ты любишь Нью-Йорк.

– Это не значит, что мне не может понравиться Лос-Анджелес, – говорит он. – Я готов дать ему шанс. У меня есть на то веские причины.

Я делаю шаг, сокращая расстояние между нами, мои руки ноют от желания прикоснуться к нему, мои губы горят от предвкушения. Я тосковала по нему так, что это причиняло физическую боль, но до настоящего момента даже не осознавала этого.

– И что ты будешь делать после этого? – спрашиваю я, складывая руки на груди и намеренно не скрывая скептицизм. – После того как продашь «Уэллс-Тех» и переедешь сюда?

Уголок его губ приподнимается.

– Наконец-то начну жить – впервые за всю мою жизнь.

Он кладет руку мне на поясницу и привлекает меня ближе. Наши губы соприкасаются, его горячее дыхание пахнет корицей, его прикосновения нежны, как шелк.