Юлия Резник - Двое под одной крышей

— Познакомьтесь, Фира Львовна… Семен Семенович Галушка. Ваш, можно сказать, непосредственный сосед.

Сема помрачнел. Изобразил на лице кривую улыбку, которая, очевидно, была призвана продемонстрировать его радушие, но обратился вовсе не к женщине:

— Что это у тебя за похоронный костюм, Рудик?

— Похоронный? Да, брось. Бриони…

— А что не так с твоими малиновыми лосинами? Куда подевались пиджаки со стразами?

— Упакованы до лучших времен. Слушай, Сём… Ты за картиной все же зайди.

— Да ну на х*р…

— Кхе-кхе, — откашлялась Фира Львовна.

— Это ведь ничего не изменит, Сём… — устало потер глаза Рудольф.

— А лучше бы изменило! Ты чем вообще думаешь, а? Ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, думаешь?

— Нет. Пришло время быть эгоистом, — отрезал Рудольф. Бросил последний взгляд на мечущего искры Семена и, приобняв женщину за талию, переключился на неё:

— Ну, что… пойдемте, полюбуемся окрестностями?

Семен проводил парочку усталым взглядом и врезал кулаком по стене. Все летит куда-то в тартарары! А главное, из-за кого?! Из-за милого, добродушного Рудольфа. Который, если глубже копнуть, не такой уж простой, как кажется. Вот и сейчас — взыграла кровь у мужика. Или нервы не выдержали. Как знать? Почти полвека терпел и круги вокруг Соломин нарезал, а тут, смешно сказать, обиделся! На то, что Соля о нем думала плохо столько лет… Воистину, чем старше человек, тем с ним тяжелее. И не переубедишь ведь, чтоб передумал. Уперся рогом, и рубит концы. В Италию, вон, переезжает. Романтик, мля… Плевать на всех. Никого не жалко… Никого! Как в песне прямо. Домой Семен зашел — едва ли не искры из глаз сыпались. Раздосадованно отбросив ключи, стащил ботинки и потопал в гостиную. Ему нужно выпить! На диване в комнате сидела Наташка. В джинсах и тонком свитере.

— А ты еще куда собралась? — Семен приподнял бровь, извлекая из бара бутылку водки.

— Домой.

Бровь поднялась выше. Семен окинул взглядом комнату, и только тогда обнаружил стоящие в углу чемоданы.

— Не густо, — прокомментировал мужчина, махнув полной рюмкой в сторону Наташкиного имущества. — Могла бы больше поиметь… — поморщился, осушив стопку до дна. Наташа сглотнула. Встала с дивана, вытирая вспотевшие ладони о штаны.

— А я не к этому стремилась, Семён.

— Да, ну? А к чему же тогда, позволь полюбопытствовать? Заморочилась так. Целый маскарад устроила. В котором мне, наверное, роль клоуна была отведена? Наташа опустила взгляд и прошептала:

— А я без маскарада к тебе даже на шаг ближе подступиться не могла. Ты только так женщину видишь… В обертке.

Нерв на щеке Семена дернулся, выдавая его смятение. Вторая порция водки отправилась в рот. Это он на светских мероприятиях коньяк в руках грел. А дома… пиво или водка. По-плебейски. Не понимал он вкуса изысканных напитков.

— И что я должен вынести из твоих слов? Наташа пожала плечами. Закусила губу.

— Я в тебя влюбилась, как дура последняя. С первого взгляда… Ты и не помнишь, наверное, нашей встречи, а я никогда не забуду… Я тогда второй курс оканчивала, и подыскивала фирму, в которой могла бы пройти практику. Тяжелое это было дело. Без связей. Никто со студентами дело иметь не хотел. Тогда меня Людка Верник выручила. Одногруппница. Ее мать у тебя в то время в главбухах была — договорилась. И вот я пришла в первый раз… Помнишь, у вас еще тогда маленький офис был на Озерной? Ты куда-то опаздывал, а у тебя, как на грех, колесо спустило. Ругался ты тогда — мама дорогая… — рассмеялась Наташа, — у меня даже папка с документами выпала. Видимо, от шока. А ты наклонился и, все так же матерясь, помог мне те бумажки собрать… Лето стояло. Жара адская… А я как будто застыла… Вот…

— Не помню ни черта, — буркнул Семен, закусывая третью рюмку лимоном.

— Ага… Не помнишь… Ну… ладно, пойду я, наверное… Пора! Наташка подхватила чемоданы и покатила их к двери.

— Я так и не понял, к чему был весь этот маскарад.

Девушка остановилась посреди комнаты. И, не поворачивая головы, прошептала:

— Говорю же: по-другому ты меня не замечал. Я столько лет пыталась… — Наташка неопределенно взмахнула рукой и, собрав волю в кулак, пошла дальше. Притормозила у входа в квартиру, сглотнула болезненный комок, застрявший в горле, пошарила в кармане куртки, в поисках ключей, которые нужно было вернуть. Руки дрожали, отчего ключи на связке противно позвякивали. Отчаянным жестом Наташа бухнула их на полку. Прикрыла глаза, навсегда прощаясь и с этим совершенно удивительным местом, и с мужчиной, которого так и не сумела завоевать.