Ли Энн Лансфорд: Обнимая Эмму

– Не связывайся с ними.

– Я могла бы попросить тебя о том же, – должна была. Я не та девушка, которая ставит ультиматумы, и даже, если бы была такой, прямо сейчас я не знаю, кого бы он выбрал. Есть часть него, которую я не понимаю, или даже не знаю. Эту часть он никому не показывает, и это пугает меня больше, чем вообще ее существование. Та часть, которую я не знаю, кусок, который он держит отдельно, - это часть, которая может разрушить его.

Меня.

Нас.

Глава 4

Уильям

Эту ночь я планировал провести не так. Я не думал, что появятся Сет и Брайан и помешают моим планам предложить Эмме официально стать моей девушкой. Она всегда была моим лучшим другом, моим компасом, моим убежищем во время бури… и сейчас я хочу, чтобы она стала моей девушкой. Моей лучшей половинкой. Завтра ей исполняется шестнадцать, на прошлой неделе я ходил к Люку убедиться, что уговор все еще в силе. В шестнадцать ей разрешат ходить на свидания. Мы неразлучны всю нашу жизнь, и очевидно, что между нами что-то назревает, это неуловимое ощущение, словно для нас предназначено большее, но я хотел подождать, пока не смогу сделать все правильно. Я не хотел быть ее парой, пока не мог ее куда-нибудь пригласить, показать ей, что она может быть уверена в том, что нет другого места, где бы я хотел быть сильнее. Я мог бы пропускать вечеринки, веселье с друзьями, но это послужило бы еще одним поводом для неприязни. Эта дополнительная враждебность исходила бы от моей команды, потому что, пока я ее ждал, я не прикасался ни к кому другому, но если бы я отказался с ними зависать из-за того, что этого не могла делать она, ставки в их выходках повысились бы. На вечеринках во время игр у меня не было желания заходить дальше поцелуев… я боялся, что это бросит на нас тень. В моем кругу друзей быть восемнадцатилетним и оставаться девственником открывает простор для множества насмешек. Кажется, что они бьют по самому больному месту…

Мои родители – геи, поэтому, естественно, все говорят, что и я тоже. Ненавижу это сопоставление, потому что я поддерживаю моих родителей, их любовь, меня выводит из себя этот стереотипный вздор про гомосексуальные отношения. Я чувствую свою вину, стыд, чувствую себя предателем, не защищая их. Легче держать свой рот на замке, позволять моим друзьям говорить и вытворять все, что им придет в голову, но Эмма этот бред ненавидит и не скрывает этого. Отчаяние от того, что чувствую себя последним трусом, не выступая против них и злясь на нее за то, что у нее есть собственное мнение о том, чего она не знает, давит на мою решимость, и в этом вопросе мы не достигнем взаимопонимания.

Я не завидую, что у нее есть такие родители, или что у нее с ними было безопасное детство; черт побери, мое было точно таким же… за исключением того, что я был отдан, был нежеланным для своих биологических родителей. Был выброшен, словно мусор. Я цепляюсь за глубоко укоренившееся чувство, что я недостоин, и оно не проходит.

Боже, я надеюсь, она скажет да. Я смотрю на нее после того, как заглушил мотор, и знаю, она готова выяснить отношения. Глаза горят, они становятся светло-голубыми, когда она злится. Почти прозрачными. Это моя девочка – моя злючка. Полная страсти. Прекрасное зрелище.

– Я понятия не имею, почему ты дружишь с этими неуклюжими идиотами. - Что еще мне нравится в Эмме - она не деликатничает.

Я вздыхаю. Не совсем так хотелось мне начать наш разговор.

– Ты же знаешь, мы в одной футбольной команде. Так легче сохранить перемирие. – Я преуменьшаю основной смысл – факт в том, что иначе моя жизнь была бы сущим адом, и я боюсь возмездия. Они те еще сукины дети.

– Ага, будь бараном и продолжай вестись, Уильям Джейкобс. Ты лучше, чем эта переполненная ненавистью дрянь. Меня тошнит от этого.

– Эмс, мы можем сменить тему? Эта всегда приводит к ссоре. – Я ерзаю на сиденье, пытаясь скрыть правду, и чувствую беспокойство из-за того, что вру ей. Она бы сразу же подвергла меня психоанализу и начала сюсюкать над моими чувствами. К черту, это унизительно.

– Потому что ты не прав и ненавидишь это признавать. – Ее сладкая улыбка не одурачит меня. Она могла препираться весь день, и я никогда не знал, кто победил в этой словесной битве.

– Итак, твой день рождения завтра. – затрагиваю тему, которая, уверен, заставить обратить на себя внимание.

– Угу, и тебе лучше не разочаровывать меня. Ты должен мне потакать. Не каждый день мне исполняется шестнадцать.

– Планы те же самые? – Каждый год она отказывается от вечеринки в честь ее дня рождения. Для нее праздник – это, фактически, просто ужин с моими и ее родителями. На следующий день она может пойти в кино или еще куда-нибудь с друзьями, но, насколько я помню, празднование всегда одно и то же, и заканчивается нами на пристани.