Лиса Рэйвен: Плохой Ромео (ЛП)

— Кэсси, что, черт побери, с тобой происходит сегодня?

Еще одно такси проносится мимо, я слабо машу рукой и чуть было не теряю равновесие, как вдруг сильные руки обхватывают меня и выпрямляют.

— Господи, может уже остановишься? Ты же подставишь себя под колеса.

Я хватаюсь за его рубашку, когда у меня подкашиваются ноги, и чувствую лишь его руки и прикосновение губ к моему лбу, пока вдыхаю такой знакомый мне запах.

— Вернемся внутрь.

— Мне надо идти.

— Тогда я иду с тобой.

— Нет. Я не могу этого сделать.

— Чего?

— Этого! — Его лицо слишком близко. Губы слишком заманчивы. — Этого! — Я толкаю его в грудь, прямо туда, где бьется его сердце. — Ты!

Я взбудоражена. Ожесточена вещами, которые не в силах изменить и слишком напугана теми, что в силах.

Он смотрит на меня с едва сдерживаемым гневом.

— Было бы легче будь я каким-нибудь кретином в костюме, которому только и нужно, что трахнуть тебя? Имела бы ты тогда со мной дело?

Мои ноги снова подкашиваются. Он крепко прижимает меня к себе. Теперь я уже не стою на ногах, мы прижаты друг к другу, лицом к лицу. Он убивает меня своей близостью.

— Ну все. Я везу тебя домой.

Я качаю головой, надеясь, что он поймет, что, если я пробуду с ним еще немного, он вскроет все мои швы, а я сейчас не могу себе позволить развалиться на части. Обида – единственное, что помогает мне держаться. Без нее я бесформенна.

Потеряна.

Мое дыхание сбивается, и он ослабляет свою хватку. Прикасается рукой к моей щеке.

— Черт. — Он притягивает меня в объятия. Шепчет на ухо. — Не плачь. Пожалуйста. Извини. Что бы ни случилось сегодня, ты будешь в порядке.

Я не верю ему.

Он придерживает меня одной рукой, окликая проезжающее мимо такси. Оно останавливается, он сажает меня на заднее сиденье и протягивает водителю деньги с просьбой помочь мне дойти до двери, если потребуется. Потом его лицо появляется прямо передо мной, волнительное и несчастное.

— Позвони мне, когда доберешься домой, ладно?

Я рассматриваю спинку кресла.

— Кэсси, я серьезно. Посмотри на меня.

Моя голова так тяжела. Это все слишком сложно.

Он прикасается к моему подбородку, чтобы приподнять его.

Мрачные глаза заглядывают в мои.

— Пообещай, что позвонишь мне, когда доберешься домой, иначе я поеду с тобой.

Он не сводит с меня взгляда, пока я не киваю.

Узел стягивается в моем горле, когда он целует меня в лоб.

Почему он пытается сделать все таким легким, когда очевидно, что это невозможно?

Он исчезает, и дверь захлопывается. Когда мы отъезжаем, и я знаю, что он больше не смотрит, я даю волю слезам.

Когда я спотыкаясь захожу в свою квартиру, Тристан приходит мне на помощь. Прежде он уже видел меня в таком состоянии, поэтому знает, что делать. Он помогает мне пройти в ванную и говорит принять душ. Делает воду холодной. Потом помогает мне забраться в постель, убирает волосы с моего лица и шепчет на ухо, что все будет хорошо.

Я, должно быть, в какой-то момент засыпаю, потому что, когда я снова открываю глаза, его уже нет, но на ночном столике лежат две таблетки тайленола и стоит стакан воды. Я принимаю таблетки, запивая их водой.

Я словно высохла изнутри.

Эмоционально опустошена.

Беру свой лэптоп и открываю е-мейлы от Холта, нуждаясь хоть в какой-нибудь его части. Чувствуя чрезмерную переполненность и одновременно безутешное опустошение.

Я вникаю в каждое слово. Они полны неопределенных сожалений, но есть одно, чего он мне никогда не говорил. Лишь только это мне нужно было услышать тогда, чтобы убедиться, что то, что я чувствую к нему – не безответно.

Я уже было начинаю дремать, как вдруг звонит мой телефон, и мне нет нужды смотреть на экран, чтобы узнать кто это.

— Привет. — Мое горло пересохло.

— Ты сказала, что позвонишь. — Его голос напряжен. Взволнован.

— Извини.

— Проклятье, Кэсси, таксист же мог тебя изнасиловать или убить, а потом выкинуть в Центральном парке. Какого хрена происходит?

— Я не знаю. Мне жаль. — И я действительно сожалею о столь многом.

Он вздыхает.

— Ты просто… Ты не можешь так поступать со мной. Ты понятия не имеешь, как сильно я… в смысле, я хочу…

Он умолкает на секунду.

— Прости за резкость. — Его голос звучит так же устало, как я себя чувствую. — Я просто волнуюсь за тебя. Я старался дать тебе личное пространство последние несколько недель. Держался на расстоянии, чтобы ты разобралась в ситуации, или что-то в этом роде. Но сегодня ты позволила этому парню лапать себя, и я… Проклятье, ты должна была знать, как я отреагирую.