Харт Рэйвен: Искушение вампира

Рэйвен Харт

Искушение вампира

Посвящается Т. К.

Река времен, волною за волной

Детей своих уводит за собой.

И меркнут, растворяются их тени

В тумане предрассветных сновидений.

Исаак Уоттс

Саванна, штат Джорджия

2005 год н. э.

Письмо Уильяма, вампира

Меня зовут Уильям Кайлер Торн. Я был солдатом, ученым, праздношатающимся бездельником и донжуаном. Но каким бы путем я ни шел, что бы ни делал, самое главное во мне неизменно. Я всегда остаюсь убийцей людей. Хищником.

О, я имел дело с множеством женщин. Они были со мной в горе и в радости. Иных я использовал, чтобы утолить свой голод, а с другими просто забавлялся. Я срывал поцелуи с губ самых прекрасных куртизанок на земле, прежде чем воплотить в жизнь свои низменные желания. Но холодная голубая кровь моих жестоких предков манит меня к теплу и жизни. Женщины нужны мне как пища.

Ведь я — кровопийца.

Я топтал землю пять веков — плюс-минус десять лет не в счет. Двести из этих пятисот лет узы крови связывали меня с моим создателем, я вынужден был охотиться бок о бок с ним — с этим выродком и убийцей, который не заслуживает ничего иного, кроме как хорошего удара остро заточенным колом.

По прошествии сотен лет все еще помню, каково это — быть человеком. Помню и смерть: мучительная боль и полет в бездну. А потом — словно рывок веревки, остановившей падение в могилу. Теперь веревка более не нужна мне, я бессмертен — благословен и проклят.

Обратившись в нежить, я сперва избрал карьеру солдата, и поле боя исправно кормило меня. Я видел бессчетное множество смертей, обуянный жаждой крови, разрывал клыками человеческую плоть, уподобляясь римским боевым псам или стервятникам, этим вечным спутникам человеческих войн. Я убивал слабейших, пил кровь умирающих. Забавное пристрастие людей к истреблению себе подобных пришлось как нельзя более кстати: я никогда не голодал.

Почти двести лет англичане и французы, погрязшие в своих замечательных сварах, были для меня неиссякаемым источником пищи. Затем я обратил взгляд за море — к Америке с ее войной за независимость, к людям, старательно убивающим друг друга в борьбе за эту страну. Будучи наполовину шотландцем и наполовину англичанином, я, наверное, должен был предпочитать «красные мундиры», как называли их мои мятежные соседи из Нового Света. Однако обнаружилось, что кровь мятежников обладает лучшим, если так можно выразиться, букетом. Она оказалась более вкусной и питательной. Настоящая живительная влага… Нет, я не благородный мститель и не борец за справедливость. Но и не жестокий убийца, каким меня создавали. Я — всего лишь последнее бледное лицо, которое умирающий солдат видит над собой на поле боя, прежде чем окунуться в забвение…

Зимой 1778 года я прибыл в Саванну, этот увядающий город-цветок, привезя с собой недурной запас золота и выдуманную британскую фамилию — Торн. Как раз к тому времени город захватили англичане, и у меня не имелось оснований ссориться с ними. Кругом рекой лилась кровь, так что я решил задержаться в окрестностях Саванны. Были у меня на то и другие причины, но я не вижу необходимости их озвучивать. Скажу просто: этот город и его темные дела мне понравились. Точно так же, как может нравиться зима.

Местное лето приносит с собой удушливую жару, способную породить кровожадность даже в мертвом сердце. Человеческая природа такова, какова она есть, каждое кровопролитие — пир для гурмана вроде меня. Прав был тот, кто сказал, что у американцев есть огонь в жилах, я ощущаю их ярость, как акула улавливает в морском течении запах крошечной капли крови.

Итак, я отринул бродячую жизнь пса войны и поселился в городе на побережье. Мы с акулами братья. Они ничего не боятся и путешествуют в подводной тьме — безмолвные убийцы, терпеливо ожидающие малейшего намека на запах покинутого и умирающего. Они улавливают тончайшие флюиды безнадежности и отчаяния, а после кидаются на беззащитную жертву и убивают безо всякой жалости.

Я вел жизнь джентльмена, богатого бездельника. Вечерами посещал приемы и светские рауты, курил сигары и потягивал портвейн в элитных игорных домах и дорогих борделях, а по ночам бродил по темным улицам, чтобы утолить свою жажду крови.

В этом городе я имею все, что мне нужно. Дом «моих предков» (а на самом деле — мой собственный, как нетрудно понять, я и есть тот самый предок) находится в одном из городских кварталов возле площади Хоутон. Этот квартал целиком принадлежит мне, равно как и несколько торговых предприятий на берегу реки. Я всегда считал предпринимательство приятным занятием, которое к тому же не позволяет застаиваться нашим мозгам. Вдобавок обладание частью прибрежной зоны позволило приобрести собственные доки в порту Саванны.