Лана Ричи - Друг моего парня

Я чувствовала, как к еще влажным складочкам прижимается его член. Как он скользит по ним, вызывая тягучее, болезненное томление. Желание, от которого словно зависело все. Перед которым я просто не могла устоять. Его глаза смотрели на меня с такой страстью, что, казалось, вот-вот просто прожгут меня насквозь. Оставят глубокие, незаживающие ожоги. Страстные и страшные в своей страсти, он буквально сверкали… но почему же он тогда так медлит?

Он снова накрыл мои груди своими ладонями. Сжимал их, гладил, тискал… Скручивал пружину моей страсти все туже, не обещая освобождения. Я кусала губы, понимая, что просто не выдержу больше, что сойду с ума.

– Пожалуйста…

Я вздрогнула, не сразу поняв, что это я произнесла эти слова. Оуэн улыбнулся. Уже без торжества или высокомерия. Он приподнял мои бедра себе навстречу, входя долгим, плавным движением. Заставляя выгнуться ему навстречу.

– Любимый…

Шепот сорвался с моих пересохших, искусанных губ. Слабый, беспомощный… Я обхватила ногами его бедра, раскрываясь перед ним. Он снова ворвался в мое лоно одним сильным, яростным толчком. Словно торопясь компенсировать долгое ожидание. И я с готовностью приняла эту страсть. Подхватила безумный ритм, двигаясь ему навстречу все активней, все яростней. Полностью отпуская себя, позволяя вырваться наружу давно сдерживаемым желаниям.

Он смотрел мне в глаза. Не отрываясь ни на секунду. Словно пытался заворожить, загипнотизировать меня. Зачем? Я и так была полностью в его власти… И не собиралась от этой власти освобождаться. Просто не хотела. Мне нравилось подчиняться. Наверное, впервые в жизни я не хотела свободы – мне было достаточно этого сладкого плена.

Это было… Восхитительно. Настолько, что я всерьез начала сомневаться в реальности происходящего. Казалось, что я сплю и вижу прекрасный сон. Вот только не бывает во сне настолько острых, пронзительных ощущений. Сладких практически до боли…

Хриплое дыхание Оуэна, иногда срывающееся на низкий стон. Стук моего собственного сердца. Шорох простыней. И больше ничего, словно весь мир перестал существовать… Кровь неслась по венам огненной лавой. Реальность перед глазами расплывалась, двоилась… Таяла. Голова кружилась, дыхание перехватывало, будто мне пришлось подняться высоко в горы – и теперь я стояла на вершине, глядя вниз с головокружительной высоты. Чувствуя, что в любой момент могу сорваться и полететь в эту бездонную пропасть.

Но и Оуэн тоже уже на грани. На лбу блестит пот, дыхание стало взволнованным, неровным. ТО и дело с его губ срывается низкое рычание. Но я не выдерживаю первая – словно рвется тугая струна, что натягивалась все сильней с каждым его движением. Рвется и опрокидывает меня в пропасть оргазма… В океан такого чистого удовольствия, что на мгновение я забываю о том, что нужно дышать. Хватаю губами воздух, но не могу ни протолкнуть его в легкие, ни выпустить наружу разрывающий грудь крик.

Словно тугая пружина внезапно распрямляется, и напряжение, нараставшее внутри с каждым мгновением, вдруг покидает меня. Тело – звенящая невесомая пустота, идеальный сосуд для экстаза, который заполняет каждую его клеточку. Никаких мыслей, ничего, кроме блаженства…

Медленно сознание возвращалось в расслабленное тело, все еще дрожащее в сладких судорогах экстаза. И вместе с ним возвращалась странная горечь. Все было чудесно, волшебно… Но уже далеко не так, как раньше. Мне не хватало чего-то. Словно отведав запретного плода, я уже не могла смотреть на другую пищу. Хотела, жаждала только его…

Мне не хватало Джареда. Хотелось, чтобы и он прижимался к моему покрытому испариной телу. Чтобы и его руки скользили по разогретой страстью коже. Мне хотелось его… Хотелось их обоих. Сразу. Боже мой, когда я успела стать настолько испорченной?

Проснулась я еще на рассвете. Оуэн еще крепко спал и, судя по блуждавшей на его губах улыбке, видел прекрасные сны. Я тоже улыбнулась, глядя на него. Он разметался по всей кровати. Простыня сползла почти полностью, запутавшись где-то в ногах. Я невольно залюбовалась его сильным, загорелым телом.

Идеально вылепленное, оно было просто совершенно. С такими данными мой парень мог бы работать моделью для скульптора, решившего изваять греческого бога. Но в таких подработках Оуэн, конечно не нуждался. Ему не было еще и тридцати, но он успел обзавестись собственной финансовой империей – идеально функционирующим механизмом, приносившим баснословную прибыль. И всего этого они добились вдвоем с другом.