Лана Ричи: Мой властный босс

– Элис, зайдите в мой кабинет, – раздаётся голос босса.

Я удивляюсь, но всё-таки иду, осторожно ступая тонкими каблучками по ворсу ковролина.

Удивляюсь, потому что обычно мистер Дэвид Ламберт отдаёт распоряжения по телефону, а в его кабинет я вхожу только когда нужно туда что-то принести: кофе, бумаги на подпись или что-то ещё…

Но сейчас у меня в руках ничего нет.

Я перешагиваю порог, одёргиваю блузку, поправляю волосы.

Когда я попадаю в поле зрения мистера Ламберта, мне хочется выглядеть хорошо. А еще лучше – просто прекрасно!

Да и любой бы захотелось: наш босс – настоящий красавец-мужчина, который к своим тридцати пяти годам выглядит потрясающе: острые скулы, чувственные губы, безупречный римский профиль, а ещё – взгляд. Под этим взглядом я таю, как мороженое, опрометчиво оставленное на солнцепёке.

Вот и сейчас, я невольно им залюбовалась – и пропустила мимо ушей его слова. Нельзя так.

Мне, между прочим, платят деньги за то, что я здесь работаю ассистентом, а не за то, что пялюсь влюблёнными глазами на своего босса.

– Извините… Вы не повторите? – переспрашиваю я.

Он хмурится, но повторяет:

– Подойди ко мне.

А это ещё более странно.

Я знаю, что он обычно держит дистанцию с людьми, словно, приблизившись, они могут смахнуть позолоту с его великолепного образа. Или они растопят этого ледяного принца своим обожанием?

Но, раз уж он сам говорит приблизиться – значит надо выполнять.

Я подхожу и останавливаюсь в трёх шагах от его стола, но его это, кажется, не устраивает.

– Ещё ближе.

Я делаю робкий шаг, сокращая между нами расстояние. И этого оказывается достаточно, чтобы он дотянулся до моего запястья, жёстко обхватил его своими сильными пальцами и рванул на себя.

От неожиданности я почти падаю на него, едва-едва успеваю сохранить равновесие, но всё-таки на какое-то мгновение мы соприкасаемся. Я чувствую, как загораются мои щёки.

Так близко… Слишком близко. Я окунаюсь в легкое облако его запаха, вдыхаю его. От этого кружится голова. И мне трудно собраться, чтобы спросить что-то самое простое.

– Вы что-то хотели? – Мой голос предательски дрожит.

– Да, Элис. Я хотел. И хочу. Тебя!

Он подхватывает меня под ягодицы, задирает юбку, выше, и усаживает на стол.

Вклинивается между моих ног, и я понимаю, что он видит сейчас всё: кружевной край чулок и тонкие, почти прозрачные трусики – слишком прозрачные, чтобы что-то скрывать.

– Но… как… я… – бормочу я в растерянности, лишь бы только что-то сказать.

Потому то все слова вылетели у меня из головы.

Слишком неожиданно все случилось.

Но мистер Ламберт и не слушает – берётся за края моей блузки и резко тянет в стороны. Пуговицы с шумом осыпаются на пол, и теперь и цвет моего бюстгальтера перестаёт быть секретом.

Я почти обнажена, раскрыта и чертовски растерянна.

Мистер Ламберт вызволяет упругие тяжёлые груди из плена бюстгальтера, обхватывает губами один сосок. И я уже перестаю пытаться что-то понять, погружаюсь в свои ощущения, тону в этой смелой и такой нежной ласке.

Я больше не хочу задавать никаких вопросов, не хочу гадать, отчего мужчина, перед которым я мелькаю каждый день уже три месяца, вдруг решил на меня наброситься. Я просто хочу наслаждаться моментом, ощущать его касания, чувствовать, как сжимается внизу живота тугой узел желания.

Ощущать как этот мужчина перекатывает мой сосок во рту, легонько втягивает. Я не могу сдержать стон. Стон, который выдает меня с головой: да, мне все это нравится. Я выгибаюсь навстречу этой ласке, тянусь за ней…

Мистер Ламберт отпустил мою грудь, но тут же взял в плен вторую, и снова – та же восхитительная, терзающая ласка, языком, губами…

Только сейчас он идёт дальше и легонько прикусывает чувствительную вершинку. Наслаждение прокатывается по телу жаркой волной, и теперь стонов мне недостаточно – я гортанно вскрикиваю.

– Ты так легко заводишься, Элис! Мне нравится, – хрипло говорит он мне на ухо, опаляя кожу жарким дыханием, и от этого я захлёбываюсь собственным вздохом.

Это невероятно, просто невероятно! А его пальцы уже сдвинули в сторону край трусиков, давая понять, что для него это – слишком незначительная преграда. Пальцы скользят между складочек, ныряют глубже – и такой же хриплый, искушающий шёпот мне на ухо:

– Да ты же совсем мокрая, моя маленькая сучка.

Грубо, ужасно грубо и пошло.