Виктория Холт: Невеста замка Пендоррик

Я была в смятении. Я знала, что люблю Рока, но в его чувствах сомневалась. Да и как могла бы я оставить папу? Правда, он оставался один, пока я училась, но ничего хорошего из этого не получилось.

Таким образом любовь с самого начала, кроме радости, принесла мне и тревогу. Между тем сам Рок о женитьбе не заговаривал.

Папа часто приглашал его остаться пообедать с нами. Рок никогда не отказывался, но условием его было, что вино к столу он приносит сам. Я подавала омлет, рыбу, макароны и даже жареную говядину с йоркширским пудингом [4] Готовится таким образом: жидкое пресное тесто запекается под куском мяса на рашпере и впитывает стекающий с него сок и растопленный жир. . Мама научила меня хорошо готовить. Сколько я себя помню, у нас всегда на столе были английские блюда. Року у нас, видимо, нравилось. Он подолгу засиживался за бутылкой вина и за послеобеденной беседой. Он умел разговорить папу, и очень скоро знал все о том, как мы живем и как нелегко бывает за туристический сезон заработать достаточно денег, чтобы протянуть зиму. Я заметила, что папа по-прежнему избегает говорить о своем и мамином прошлом, а Рок, пару раз коснувшись этой темы, не стал продолжать расспросы, что удивило меня, потому что я знала, как он бывает настойчив. Впрочем, Рок именно тем и отличался, что никогда нельзя было предугадать, как он поступит.

Как-то раз я застала их за игрой в карты. У папы было знакомое мне выражение лица, которое всегда пугало меня, — выражение лихорадочного возбуждения, отчего глаза его горели голубым огнем, а на щеках выступали красные пятна. Когда я вошла, он едва кивнул мне. Рок встал мне навстречу, но я видела, что он всецело поглощен игрой. «А он тоже игрок», — подумала я. Мне стало не по себе.

— Фэйвел не захочет мешать нам, — сказал папа.

— Надеюсь, вы не делаете крупных ставок, — холодно проговорила я, глядя в глаза Року.

— Фэйвел, дорогая, не забивай этим свою головку, — пробормотал папа, а Рок добавил:

— Он во что бы то ни стало решил выиграть и меня все мои наличные лиры. — Глаза у него блестели.

— Пойду, приготовлю что-нибудь поесть, — сказала я и вышла на кухню.

«Неужели Рок не понимает, что папа не может позволить себе играть на деньги, — думала я с негодованием. — Придется с ним серьезно поговорить!»

Когда мы сели за стол, я по ликующему лицу папы поняла, что он выиграл.

Когда на следующий день мы встретились на пляже, я сказала Року:

— Пожалуйста, не потакайте папе и не садитесь с ним за карты.

— Но ему так нравится…

— Людям часто нравится то, что приносит им вред.

Рок рассмеялся.

— А знаете, Фэйвел, вы все-таки резонер.

— Ну поймите же, мы не так богаты, чтобы рисковать даже маленькой суммой. Деньги нам нелегко достаются, и мы стараемся тратить как можно меньше. Ну неужели это так трудно понять?!

— Фэйвел, — сказал он, тронув меня за руку, — пожалуйста, успокойтесь!

— Не играйте с ним больше на деньги…

— А что если он попросит меня? Сказать, что я уклоняюсь, потому что его строгая и разумная дочь мне не велела?

— Можно придумать что-нибудь получше.

Он сделал благочестивое лицо:

— Но ведь другое будет неправдой.

Я с досадой пожала плечами:

— Здесь ведь столько народу, кто мог бы составить вам партию. Почему же непременно втягивать его?

Он задумался.

— Наверное, потому что мне нравится сама атмосфера вашего дома, — сказал он наконец. Мы лежали рядом на песке, и он, повернувшись, притянул меня к себе. — А еще мне нравятся сокровища, которые там хранятся, — добавил он, глядя мне в глаза.

В такие минуты я верила, что он отвечает мне взаимностью и была счастлива. Боясь выдать свои чувства, я вскочила на ноги и побежала купаться. Рок последовал за мной.

— Разве вам не известно, Фэйвел, что я очень хочу заслужить ваше одобрение? — сказал он, обняв меня за плечи.

Я не могла не улыбнуться ему и, повернувшись, встретила его любящий взгляд.

Мы плавали и беспечно резвились в воде, а потом, лежа рядом с ним на песке, я поняла, что любить — это счастье.

Два дня спустя, вернувшись с базара, я снова увидела их за картами. Игра была уже окончена, и по их лицам я поняла, что на этот раз выиграл Рок. Я почувствовала, как щеки у меня запылали, и почти с ненавистью взглянула ему в глаза. Молча пройдя в кухню, я в сердцах бросила корзину с провизией на пол. Слезы готовы были брызнуть у меня из глаз — слезы обиды, потому что он обманул меня и смеется надо мной. Верить ему нельзя. Это очевидно. Он обещает одно, а делает совсем другое! Мне хотелось убежать, найти уединенное место, чтобы успокоиться и взять себя в руки, прежде чем я снова увижу его.