Ольга Бруснигина - Невеста замка роз

Вблизи славного и богатого града Чаровина, на высоком берегу реки Чары стояла и по сей день стоит каменная гора. Никто уже и не вспомнит, когда на самой вершине появилась хижина из ивовых прутьев. Издалека виднелась соломенная крыша, поверх которой клубами поднимался седой дым.

На заре, когда небеса наполнились светом, король повелел узнать, что за отшельник появился в их краях. По его высокому указу собрались добровольные стражи, зауздали коней и двинулись в путь. Не ради службы, а ради развлечения, в этих мирных краях была тишь да гладь. Уже очень давно никто не вскидывал острого меча, не брался за кинжал. А с недавнего времени в королевстве были запрещены борцовские ямы, прежде почитаемые за основной вид развлечения. Король здешних мест не был приверженцем насилия и вероломства.

День минул, другой. Гонцы воротились ни с чем, не обнаружив ни одной живой души. Однако едва вечер опустился над долиной, на самом верху горы загорелся огонек, дразня и играя.

Король оставил затею, полагая, что охотники разбили временный привал, чтобы удобнее было отлавливать диких козлов, скачущих по склонам. Он и сам бы не прочь поохотиться, да годы уж не те.

– Следите, чтобы никто из пришлых с дурными намерениями не вторгся в наши пределы, – предупредил он стражу, а сам отправился отдыхать в покои. Королевские обязанности были так утомительны.

Никто и не подозревал, что под покровом лицемерия, тяги к скверным делишкам, там расположился на жилье древний колдун. В его ведении – всяческие чудеса отвратительного надувательства праведного люда. Изведал он сотни городов и сел, вводя в искушение и богатых и бедных, более подвластных влиянию темных сил из-за излишней доброты и милосердия.

Этот, с позволения сказать, лиходей умел принимать любой облик, какой заблагорассудится. Будучи злокозненным и похотливым не меньше старой обезьяны, он хитрыми уловками склонял самых неприступных дам к совершению грехопадения. Верные жены, невинные девы, державшие оборону, сдавались без боя, а их мужья – рогоносцы воспитывали чад, зачатых от чужого семени. К слову сказать, внешности разительно отличавшейся от обоих родителей, ведь колдун, носитель уникальной внешности, передавал по наследству и цвет глаз, и смуглость кожи, и курчавость смоляных волос.

В исконном виде колдун распугивал честных мирян, отличаясь чертами, присущими демоническим существам. Это был мужчина худощавого телосложения с седыми редкими волосами, козлиной бородкой, длинными руками. Время не пощадило сластолюбца, наградив его скрипучими коленями, и хриплым голосом. Порой, он сам сбивался со счета, когда пытался вспомнить, сколько ему минуло лет. Но все же он был в достаточно хорошей форме, чтобы еще и еще «седлать кобылок».

В молодости, когда только-только приступил к изучению колдовской науки, он был хорош собой, и ловил на себе заинтересованные женские взгляды. Высокий, плечистый, с волосом воронова крыла, с величавой осанкой, с лицом и фигурой достойным полотна художника, он легко разбивал женские сердца. Но уже тогда в отражении его зрачков люди отражались вверх ногами, в доказательство его мерзкой натуры.

Обернувшись в чужой образ, колдун принимал не только его внешность, но и молодость, голос, походку и иные особенности. Жизненные силы, вновь согревшие его холодную кровь, давали краткий миг телесного голода, утолить который было не так непросто.

Славный город на реке Чара оказался на пути колдуна не случайно. Это место он часто видел во снах, хотя его нога никогда не ступала в здешние пределы. Будто кто-то специально вел его сюда, подчинив своей воле. Воочию плодородная, обильно цветущая земля оказалась еще прекраснее. Пышные сады вокруг королевского замка поражали обилием красок, роскошью фонтанов, красотой скульптур, составляющих жанровые композиции. Но ярче всех и благоуханнее были розовые кусты, сплошь покрытые крупными алыми цветами.

Сверху, с высоты птичьего полета, земля видится мизерной, с ладошку, а копошащиеся человечки, что мурашики. Только и с этого расстояния колдун заприметил юную деву в белом обличье. То принцесса, будучи уже на выданьи, более всех молодых красавиц достойная любви и поклонения, прогуливалась в саду в окружении фрейлин. Порхая легкой бабочкой, она кружилась, едва касаясь земли. Девушки плели венки, резвились на зеленой лужайке, звонко смеясь.