Ольга Бруснигина - Невеста замка роз

Колдун, вытирая слюнки, поставил себе на ум, что обязательно полакомится в королевском саду, едва новая Луна взойдет на небосклон. Жертвой своего вожделения он выбрал королевскую дочь, созревшую, будто только что раскрывшийся бутон. Фрейлины и прочие девицы из прислуги – товар дешевый, продаваемый за медную монету, а особа королевской крови – стоит куда больше сундука с рубинами. У таких прелестниц и кожа нежнее, и волосы шелковистей, дыхание, что аромат розы.

Кроме этого, дева была похожа на ту, что так часто приходила во снах.

В проклятую ночь, когда бушевала ненастная погода, колдун спустился с крутой горы. Кружась тайными дорожками, вытоптанными диким зверьем, он подошел к воротам города. Один-одинешенек, никем не запримеченный, он взобрался на отвесную крепостную стену, получше любого когтистого ястреба, взгромоздился сверху. Верная королевская стража в это самое время, утомившаяся за световой день, мирно почивала на заставе, и он благополучно спрыгнул по обратную сторону, оставаясь незамеченным. В тот вечер даже бродячие собаки не отметили его прибытие громким лаем. Псины не учуяли запаха чужака, защитившего себя колдовством и отвратительным смрадным духом.

Отыскав на окраине нежилую лачужку без окон и дверей, он затаился на время, пока его колдовство не возымело наивысшую силу. Подстилкой для сна стал пучок прелой соломы, брошенный на пол неизвестным бродягой, так же скитающимся без своего угла.

До полной Луны оставалось не больше двух дней. Только тогда он мог произнести оборотное заклинание, превращающее его в молодого, пышущего свежестью и здоровьем мужчину, с которым любая молодица не прочь провести страстную ночь. Но и тут тоже закавыка: оборотиться следует в желанный сердцу девицы образ.

Имея в этом вопросе обширные познания, колдун нисколько не сомневался в успехе своего замысла. В пример тому последняя история, случившаяся накануне с юной красавицей из поместья богатого землевладельца, только-только ставшего ее счастливым супругом, но по воле случая отбывшего по делам. Сличив на себя его лицо, колдун воротился обратно под предлогом случившейся непогоды: дождь как раз в эту пору хлынул, будто из ведра. Хищным вороном накинулся он на прелестницу, обнажая ее плечи и осыпая поцелуями грудь. Даже верхнюю одежду скидывать не стал.

– Что-то вы сегодня такой нетерпеливый? – удивилась новобрачная, неожидающая подобной прыти от супруга.

Надо сказать, что ее муж в интимном вопросе придерживался скромных традиций благочестивого, богобоязненного человека. Церковь запрещала всяческие фривольности, доступные грешникам. Соитие мужчины и женщины – не что иное, как акт зачатия наследников, а не утоление слабости телесной.

– Соскучился, душа моя, – прохрипел колдун не своим голосом.

Задирая кверху ворох юбок, он впился всей ладонью в мягкую плоть аппетитного бедра. Следуя пальцами все выше и выше, он, наконец, нащупал вожделенное лоно.

Девица ахнула, простонала от удовольствия. Колдун раздел ее донага, и сам снял с себя одеяние. Дальше все сложилось, как нельзя лучше и приятней для них обоих.

До самого утра, утомленный, но все еще не насытившийся, колдун принимался за дело. Стоило ему бросить взгляд на пышную грудь красавицы, вздымавшуюся от глубоко дыхания, как его естество снова было готово ринуться в атаку.

Пробыв в виде ее мужа еще сутки, он не выпускал женщину из постели, все больше наслаждаясь ее обществом. С податливой, со всем согласной простушкой он вытворял все, что ему приходило на ум. Испробовал все свои грешные замыслы без скромности, становил ее во всевозможные позы, изведал все отверстия на ее теле.

Молодая супруга не заметила подмены, очутившись в плену ласк колдуна. Только по истечении трех месяцев ее чрево начало раздуваться, что те шар. Муж был на седьмом небе от счастья, ликовал и заказывал пиры по поводу божьего благословения. К превеликому удивлению жена разрешилась от бремени кудрявой смуглой девочкой, ничуточки не похожей ни на кого из родни: светловолосой и белокожей.

Муж, опозоренный и униженный, никак не мог добиться от женушки правдивого признания, ведь она ни разу, даже в помыслах, не изменяла ему. Один вопрос мучил бедняжку: почему с той ночи, муж изменился и перестал оказывать ей знаки внимания, как прежде, а в постели вновь превратился в ханжу. Он, как и прежде стеснялся наготы, и совершал любовный акт в одежде, только чуть приспустив штаны. Она же, скромно поднимая юбку, лежала недвижимо, по причине неодобрения любого шевеления. Стоило ей двинуться в его сторону, или охнуть, как супруг сердился, называя ее порочной женщиной, а еще хуже – грешницей, которой предстояло гореть в пламени ада. После известия о ее беременности, он и вовсе перестал касаться жены, ведь «коробочка уже была полна».