Виктория Холт - Невеста замка Пендоррик

Я вдруг заметила, что Рок Пендоррик смотрит на меня поверх бронзовой статуэтки, и по искоркам у него в глазах поняла, что, должно быть, по моему лицу нетрудно было догадаться, о чем я думаю. Он отставил статуэтку и повернулся ко мне, как если бы я интересовала его больше всего здесь. Я подосадовала на себя зато, что вошла не вовремя и помешала, и опять увидела в его глазах смех. «Он ведь именно этого и хотел, — подумала я, — смутить меня».

Он заговорил об острове, о том, что лишь вчера приехал и нигде еще не побывал, даже виллы Тиберия и Сан-Мишель не видел, но однако успел услыхать о мастерской Ангела — о том, какие замечательные произведения искусства можно там приобрести, так что первая его экскурсия — сюда.

Папа даже раскраснелся от удовольствия. Я же совсем не была уверена, что все это правда.

— А когда оказалось, что Ангел — это мистер Фредерик Фэрингтон и что он самый настоящий англичанин, я готов был плясать от радости. По-итальянски я говорю из рук вон плохо, а когда местные жители хвастают, что «здесь говорят на английском», чаще всего это оказывается именно хвастовством. Кстати, мисс Фэрингтон, вы не посоветуете мне, что именно посмотреть, пока я на острове?

Я рассказала о виллах, гротах и других достопримечательностях, куда обычно водят туристов.

— Но лично мне, — добавила я, — всегда казалось, и особенно после поездок в Англию, что сама здешняя природа и море — лучшее, что есть на острове.

— Я подумал, что хорошо бы найти компаньона для прогулок, — сказал он.

— Вы путешествуете один?

— Совершенно один.

— Здесь сейчас полно туристов, так что компанию деть не трудно.

— Но ведь нужен кто-то, кто знал бы остров.

— Насчет этого можете не беспокоиться. Любой гид знает остров, как свои пять пальцев.

— Я подумал не о гиде.

— А все остальные здесь ужасно заняты.

— И, тем не менее, я все-таки найду того, кто мне нужен, — заверил он, и у меня почему-то появилась уверенность, что так оно и будет.

Он снова подошел к бронзовой Венере и покрутил ее в пальцах.

— Я вижу, она вас заинтересовала, — не удержалась я.

Обернувшись, он с таким волнением, с каким только что рассматривал бронзовую фигурку, воззрился на меня.

— Вы правы. Чрезвычайно заинтересовала. И все же я должен подумать. Можно мне еще прийти?

— Ну, конечно же! — в один голос сказали мы с папой.

Он пришел еще раз, потом еще и еще. По своей наивности я думала сначала, что он не может решить, купить ли ему Венеру, потом мне пришло в голову, что, может быть, ему просто нравится бывать у нас из-за местного колорита и богемной атмосферы, которые наверняка очень отличаются от всего, окружающего его дома. Да и странно было бы ожидать, чтобы люди, навестив нас, всякий раз уходили бы с покупкой. К папе часто наведывались просто так — выпить и поболтать.

Зайдут, походят по мастерской, глядишь — и купят, что им очень понравилось.

Одно лишь тревожило меня: я поймала себя на том, что жду его прихода. Бывали минуты, когда мне казалось, что он бывает у нас только ради меня, но потом я говорила себе, что это лишь игра моего воображения, и мысль эта угнетала меня.

Как-то, дня три спустя после его первого визита, я пришла купаться на небольшой пляж на Марина Пикколо и застал а там Рока. Мы вместе искупались, и потом, лежа рядом с ним на песке, я спросила, понравилось ли ему на Капри.

— Больше, чем я ожидал.

— Вы, наверное, везде уже побывали.

— Увы, нет! Очень бы хотелось, но я по-прежнему считаю, что одному скучно.

— Странный вы человек. Все, напротив, жалуются, что здесь негде укрыться от толп туристов, а вам скучно.

— Наверное, все дело в том, что общество людей случайных меня мало привлекает, — сказал он, и его глаза, темные и слегка раскосые, остановились на моем лице с тем особенным, нежным и властным выражением, по которому я вдруг поняла, что он очень нравится женщинам и прекрасно знает об этом.

Эта мысль привела меня в смятение, потому что помимо своей воли я уже попала под его очарование. «А что если я выдала себя?» — подумала я и испугалась еще больше.

— Сегодня утром кое-кто тоже заинтересовался бронзовой Венерой, — сказала я. Глаза его смеялись.

— Ну что ж, если я упущу ее, то сам буду виноват, — сказал он, не скрывая, что именно имеет в виду, и это меня разозлило.

«Как же он все это понимает? Что мы можем позволить себе принимать стольких людей, знакомых и незнакомых, просто так, не надеясь, что они купят что-нибудь? На что, он полагает, мы живем?»