Бриттани Черри - Огонь, что горит в нас [litres]

Не знаю, в какой именно момент я перестал вслушиваться в слова, слетающие с его языка, но в последние пять или десять минут я просто смотрел, как шевелятся его губы.

Вцепившись в край сиденья, я с силой сжал пальцы.

Эрика сидела по другую руку от Келлана, по ее щекам катились слезы.

– Она действует? – спросила она, вырвав меня из оцепенения.

– Действует. – Голос Ти-Джея был полон надежды, на лице его даже появилась улыбка. – Химиотерапия действует. Мы еще не вышли из мрака, но мы движемся в верном направлении.

От ошеломляющего чувства надежды у меня перехватило дыхание. Паническое сердцебиение сотрясало мой организм.

– Я… – начал я и умолк. Мне казалось, что я должен сказать что-нибудь, потому что Келлан молчал. Но я не знал, какими должны быть правильные слова. Существовали ли вообще какие-нибудь правильные слова в такой ситуации.

Я крепче стиснул стул, потер правой рукой щеку и откашлялся.

– Она действует? – спросил я. Ти-Джей начал говорить снова, но я опять перестал слушать. Я взял Келлана за левую руку и сжал, а Эрика сжала его правую руку.

Мой брат, мой защитник, мой герой боролся с раком. Он побеждал рак.

И я наконец-то мог дышать.

В тот вечер мы с Алиссой забрались на наш рекламный щит и стали смотреть на звезды, усеявшие небо. Мы ели «Орео» с малиной и целовались до потери дыхания, вспоминали все, что нам пришлось испытать, и мечтали обо всем, что нас ждет впереди.

– Мне понравился тот фильм, который ты мне дала – греческие предания о фениксе, – сказал я, болтая ногами за краем щита. – Мне понравилась идея птицы, которая умирает, но потом восстает из пепла, возрождается, обретая новый шанс на жизнь.

Она улыбнулась.

– Да. Ты – феникс, Логан. Ты зашел так далеко, пережил так много и сумел возродиться.

Я покачал головой.

– Я провел поиск по мифологии других народов в поисках иных представлений о фениксе и о том, что он символизирует. И хотя мне нравится греческий миф, однако верования китайцев подошли мне больше.

– И во что же они верят?

– В то, что феникс существует в двух ипостасях – женской и мужской. Эти два феникса вмести символизируют Инь и Ян. Они – две части одного целого. Самка феникса – пассивное, нежное, интуитивное начало, в то время как самец – начало агрессивное, жесткое, действующее. Вместе они символизируют неразрывное партнерство. В некоторых странах символ двух фениксов преподносят как свадебный дар – знак вечного и счастливого будущего.

– Это прекрасно, – сказала она.

– Я тоже так подумал.

Мы еще некоторое время смотрели на звезды.

– Небо…

– Да?

Чувствуя, как вспотели мои ладони, я сунул руку в карман и достал маленькую коробочку. Алисса чуть слышно выдохнула, увидев ее, потом посмотрела мне в глаза.

– Что ты делаешь, Ло?

– Правда или ложь?

– Ложь.

– Я не делаю абсолютно ничего.

Ее нижняя губа задрожала.

– А правда?

– Я начинаю восставать из пепла. Я только на ранней стадии возрождения, но я знаю: когда я взлечу, я хочу, чтобы ты навсегда была со мной. – Я открыл коробочку и достал обручальное кольцо, изображающее двух фениксов, сплетающихся телами – и между их крыльями был закреплен бриллиант. – Ты мое исцеление. Ты моя сила. Ты мое будущее, и если ты не против, если тебе это подходит, я хотел бы, чтобы ты стала моей женой.

– Правда? – тихо спросила она.

– Правда, – ответил я.

Она придвинулась ко мне, приблизила губы к моим губам и дрожащим голосом спросила:

– Навсегда, Земля?

Я взял ее за руку, надел кольцо ей на палец и нежно поцеловал ее.

– Навсегда, Небо.

Я был счастлив.

Я не был богат, я не мог рассказать своим детям каких-нибудь потрясающих историй своего успеха. Я не был гением-миллионером. У меня не было трех степеней бакалавра. Основную часть времени я работал, чтобы свести концы с концами, но я всегда сводил их, потому что у меня была любовь. У меня были три человека, рассчитывавших на то, что я не сдамся даже в самые трудные времена. У меня были три человека, веривших в меня и в мои мечты.

Одну нашу мечту мы с Алиссой смогли воплотить в жизнь вместе: ресторан и пиано-бар «Небо и Земля». Мы открыли его уже два года назад, и это было одно из моих величайших достижений – после моих детей. И все же я жаждал большего.