Дж. м. Севилья - Летние ночи (ЛП)

Я не уверена в том, что он хочет, чтобы я сделала. Взяла ее? Почему он так сдерживает свое дыхание?

Затем он начинает кашлять, пока протягивает мне курительный прибор. Он настолько сильно кашляет, что я думаю, он мог бы выплюнуть свои легкие.

Другой близнец бьет его по затылку:

— Ты пугаешь ее, ты, недоумок.

Тот игнорирует своего брата, продолжая протягивать мне эту штуку.

— Ты, — он опять кашляет, — куришь?

Прайс снова получает удар по голове.

— Конечно, нет, ты, идиот. Посмотри, как она одета.

Я становлюсь красной, как помидор, а нос щиплет от слез стыда. Зачем я подошла сюда?

Девушка закатывает глаза:

— Видишь? Придурки. Просто игнорируй их.

Я хочу уйти, но она продолжает говорить, так что я остаюсь, не желая выглядеть грубой.

Она указывает на парня рядом с близнецами, у которого веснушки на всех видных частях кожи. У него воспаленные глаза, по цвету практически соответствующие его волосам (которые, как я заметила, всегда спрятаны под кепкой, как у разносчика газет, а красные кудряшки беспорядочно торчат из-под нее).

— Это Норд, мы зовем его так потому, что он никак не может найти свой путь. (Примеч.: North (рус. Норд) — Север).

— Это потому, что он всегда слишком обкуренный, — шутит один из близнецов.

Норд только выпускает ворчливый смешок.

Затем она указывает на парня рядом с ним, у которого долговязое тело, кривой нос и большие уши.

— Это Джерри. Он всегда под кайфом, так что не жди от него много слов, но зато он великолепный слушатель.

Она кивает на парня, который выглядит, как киноактер:

— Это Мэддокс. Он не просто придурок, но еще и мудак.

Мэддокс хватается за свою промежность и трясет рукой:

— Но у меня самый большой член в городе.

Она закатывает глаза:

— Видишь, что я имею в виду. Мудак.

Я пытаюсь скрыть свой шок от того, что какой-то парень хватается за свои интимные места рядом со мной, и использует слово на букву «Ч».

— И, наконец, — говорит она, указывая на парня, о котором я мечтаю всю ночь и думаю весь день, — самый большой придурок из всех. Мой брат Дэнни.

Еще один кивок подбородком. На нем надета бейсболка, поэтому его лицо в тени. Я рада, иначе я бы еще больше нервничала.

Я делаю один длинный взмах рукой, похожий на очертания радуги, а затем хочу умереть от того, как глупо это выглядит.

Девушка указывает своим большим пальцем на свою грудь:

— А я — Сэм.

Мэддокс прикуривает сигарету и передает пачку Дэнни.

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать, — говорю я чуть громче шепота.

Он тихо присвистывает и трясет своей головой, как будто это его расстраивает.

— Это чертовски печально.

— Не будь мудаком, — говорит Дэнни с сигаретой во рту, прежде чем поджечь ее.

Меня предостерегали от сигарет, о том, как они убивают тебя и делают грешником, но видеть их в губах ребят? Внезапно мне захотелось быть сигаретой. Это полный бред, но это то, что крутится в моей голове.

Сэм хлопает в ладоши и подпрыгивает от радости.

— Мне тоже тринадцать. Когда твой день рождения?

— Двадцать второго января.

Она хмурится.

— Черт, мой пятнадцатого апреля. Я все еще самая младшая. Черт, — она плюхается обратно на землю и выпускает преувеличенно долгий вздох. Затем приподнимается на своих локтях. — Садись.

Я сглатываю и оглядываю всю компанию. Они совсем не такие, какими я их представляла, и это меня немного пугает; и все же они мне интересны намного больше, чем что-либо еще. Также мне прекрасно известно, что пора возвращаться домой.

Я не могу заставить себя уйти, поэтому аккуратно опускаю на траву свой велосипед и плюхаюсь вниз прямо около Сэм. Она выглядит наиболее безопасным человеком из всех, чтобы держаться ближе к ней. Ни в коем случае я не смогу сесть с другой стороны от ее брата, я скорее умру. Серьезно. Мое сердце остановилось бы. Я знаю это.

На улице жарко, даже несмотря на тень от деревьев, и я мечтаю о том, чтобы у меня была такая майка, как у Сэм. Я не настолько храбрая, чтобы надеть такие шорты, как у нее, но, думаю, смогла бы надеть топ. Сейчас бы это ощущалось так хорошо. Пот собирается по всему моему телу, добавляя мне дискомфорта.

Они все еще продолжают глазеть на меня, будто ждут, что я что-то скажу или сделаю. Затянувшись, Мэддокс выпускает дым в сторону деревьев.

— Твои родители религиозные фанатики или типа того?

Я киваю, потому что так и есть. Вся моя семья.

— Мормоны? — предполагает он.

Я отрицательно качаю головой.