Сергей Замков - К счастью, ковер прищемил ему кое-что

– Блин, давай может сфоткаемся на память, а то… ну я не знаю…

– А то карета станет тыквой? – рассмеялась она. – Давай, конечно, сфоткаемся! Почему «нет»?

Сначала фоткали на ее телефон.

– Нее, ты какой-то зажатый! – посмотрела она на фотку. – Не бойся, я тебя не укушу.

– Нее, а вдруг укусишь? – рассмеялся он, сбрасывая напряжение. Действительно, в теле была какая-то излишняя нервозность и скованность.

– Ну, давай укушу, если хочешь?

– Я тебе сейчас укушу, – ответил он, строя наигранную серьезность. – Коленом в живот «укушу».

Ее рука с сумочкой с силой ударила его в живот. Видимо, скорость защитной реакции было не самой сильной его стороной. Да и пресс на животе не особо тренированный. Удар был ощутимым.

– Фоткай, давай! – закричал он на нее, смеясь. – Размахалась она тут, паклями своими…

– «Паклями», – заржала она в голос. – Слово-то какое! Ты вообще как с дамой разговариваешь? Мы на великосветский прием едем? Или в парке на лавочке сиську пива на двоих распить? Сам ты, пакля недоделанная!

Они наделали еще фоток, которые получились намного живее, раскованнее и ярче.

Лимузин прибыл по расписанию. В дороге поступил звонок от Выщина, чтобы они заехали в лабораторию, а не к нему домой. Совушкин и Чава пожали плечами, но им было пофигу куда ехать. В лабораторию, так в лабораторию. Почему бы и нет.

В зале лаборатории было пусто и тихо. Чава, случайно задела метлу, которая с грохотом упала на пустые баки.

– Идите сюда, – раздался голос из-за печки.

За печкой на вайминовом ковре стоял Выщин.

– Вы еще не переоделись на презентацию? – спросил Совушкин, не понимая, что все это значит.

Чава легонечко толкнула Выщина. Ступни плотно въелись в ковер. Все трое молчали. Изобретатель вайминового ковра и манугаловой мази за полчаса до презентации новой модели мази, которая действует неделю, сам встрял на ковре. Если узнают журналисты, это будет скандал.

– Сам не знаю, как это произошло, – нарушил молчание Выщин, еле сдерживая волнение. Его губы тряслись. – Я регулярно пользуюсь мазью… регулярно!

Ребята молчали.

– Езжайте без меня. Я вызову ребят в желтых костюмах. Думаю, за нн-ую сумму денег они согласятся хранить молчание. У меня лишь просьба… Совушкин, можешь вызвать ребят по своей карточке, чтобы вызов официально был оформлен на тебя? То, что молодой сотрудник приклеился… пусть даже и в самой лаборатории, где создали ковер и мазь… это простительно, можно списать на неопытность…

– Да, конечно, без проблем, – ответил Совушкин. – Куда звонить?

– Я могу помочь вам бескровным методом…, – сказала Чава.

– Ты? Но я запретил бескровку еще год назад! Мы пролоббировали федеральный приказ через министерство безопасности.

– Ну… нет, так нет, я не настаиваю…

Совушкин молчал. Что-то тут было как-то напряженно и загадочно.

– Выщин, я звоню ребятам в желтых костюмах или как? – спросил он, тыча в завлаба телефоном.

– Обожди…, – ответил завлаб.

– Какой у тебя опыт? Когда ты последний раз проводила бескровную процедуру?

– Ну… когда вы ввели запрет, – посмотрела она на него. Все почувствовали, что это ложь, придуманная на ходу. По тону голоса Было ясно, что она занимается этим регулярно.

– Но, если ковер почувствует неладное, то мое тело порвет на части…

– Не почувствует, – успокоила его она. – Я принимаю манугал, как вы и предписали всем операторам, проводящим бескровную процедуру.

Чава не смотрела на Совушкина, но ему было понятно, чего она опасается: выдаст он ее или нет. Ведь на самом деле, она никогда не принимала манугал.

– Тогда есть риск, что из-за манугала ковер запутается в четырех личностях… и вообще задушит меня как удав! Я до сих пор помню истерики родственников погибших во во время подобных процедур!

– Ну и вызывай тогда ребят в желтых костюмах! Пусть они зальют тут все твоей кровью. – толкнула она его со всей силы. – Совушкин, я возвращаюсь домой. Настроение испортилось совсем. Не провожай меня. Я возьму такси.

Мужики молча слушали стук ее удаляющихся туфелек.

– Верни ее, – сказал завлаб, тяжело выдыхая.

* * *

Чава закрутила тело Выщина в ковер как сосиску в тесте.

– Тебе помочь? – спросил Совушкин.

– Нет, спасибо, мне не трудно.

«С виду хрупкая девушка, а сколько у нее силы», – подумал Совушкин.

– Готов? – обратилась она к завлабу.

Из свернутого ковра донеслись нечленораздельные звуки, которые были похожи то ли на слово «готов», то ли на слово «да». В общем смысл ясен. Можно начинать.