Сергей Замков - К счастью, ковер прищемил ему кое-что

Один из операторов помог ей встать. Слезы текли у нее по щекам. Тело легонечко тряслось.

– Потерпи, еще, Чава, – сказал старший оператор. Голос был глубокий нежный, но твердый, может быть даже, несколько жесткий как у офицера. – Еще чуть-чуть и ступни освободятся.

Чава молча кивнула, вытирая слезы. Крик с новой силой раздался из ее горла. Очередная серия ударов плеткой рассекла новые раны усилив поток крови, пролившийся на ковер.

– Похоже, пора, – сказал старший.

Плетки упали на пол. Второй оператор взял канистру с уксусной кислотой и вылил на ковер, где стояли ноги Чавы. У нее был не крик, а стон отчаяния.

Парни аккуратно подняли ее вверх, каждый держа ее одной рукой за подмышку, а другой рукой за изрезанную в кровь спину.

Ковер приподнялся вверх, все еще удерживая сцепку с ногами. Так фигура из трех человек простояла где-то с минуту или чутка больше. Девушка легонечко скулила, обливаясь слезами.

Постепенно от правой ступни ковер отслоился. Секунд через десять ковер рухнул на пол.

Нога старшего отпихнула ковер в угол комнаты. Парни положили тело девушки на пол.

– Ну, вот и все, отмучилась, – сказал оператор.

Рука Чавы показала на полку.

Старший черкнул ее картой терминал, положив карту обратно на полку. Палец Чавы прикоснулся к терминалу, подтвердив операцию оплаты с помощью отпечатка.

– Дальше сама? – спросил старший.

Чава не глядя показала большой палец в знак благодарности и подтверждения, что все «окей».

Совушкин отпрянул от двери изображая, что он просто идет мимо с чемоданами к двери своей квартиры. Через минуту дверь лифта за операторами закрылась.

– Закурить хочешь? – спросил через дверь Совушкин, не решаясь войти.

Шок от увиденной процедуры удерживал его на месте. Вызывать полицию или скорую было бы с его стороны глупо. У него сегодня и так был насыщенный день. Смена места жительства стресс само по себе.

– Я не курю всякое дерьмо, – ответила девушка, продолжая лежать на полу. Ее тело было в крови, но кровь из нее не текла.

Несмотря на весь ужас проведенной процедуры, операторы предоставляли профессиональный платный сервис. Все артерии были в целости и в процедуре не были затронуты. Пострадала только кожа. И мышцы слегка.

– Я тоже не курю сигареты, которые продаются в магазинах, – ответил Совушкин. – В них не табак, а какая-то хрень. У меня в чемодане настоящий табак. Я делаю самокрутки из туалетной бумаги.

Конечно, он делал самокрутки из специальной папиросной бумаги. Если есть деньги на настоящий табак, то на папиросную бумагу деньги точно найдутся.

Мозг девушки более-менее оживился.

«Кто он такой, если у него чемодан? Новый сосед? Неужели он и вправду крутит самокрутки из туалетной бумаги? Почему не купил папиросную бумагу, когда покупал табак? Может у него какой-то особый табак?» – пролетали у нее в голове мысли.

– Ну,… ты это…, – обратилась она к нему, присаживаясь на пол. Попа у нее была целая. Рассечены были только спина, руки, ноги и живот. – Проходи, раз уж заговорил… давай заценим твой табачок, коли не шутишь.

Смущение съедало парня, когда он стоял на пороге, прикрываясь чемоданом как щитом. Обе его руки мертвой хваткой вцепились в ручку чемодана.

В просторной комнате на полу сидела красивая блондинка в голубом нижнем белье. Тело ее было покрыто запекшейся кровью.

Ее лицо было спокойным, уверенным, в чем-то усталым. Казалось его приход обрадовал ее некой новизной. Может быть у нее просто давно не было развлечений.

Совушкин смотрел на нее с удивлением. В университете ему приходилось в основном общаться с такими же девочками-головастиками, как и он сам. Такая «кровавая» и уверенная в себе особа предстала перед ним впервые.

Он испытывал к ней интерес не потому, что ему не хватало свежих впечатлений, а скорее она сейчас выглядела как некий предвестник новой главы его жизни, которую он начинает в этом странном городе.

Каких-то особых ожиданий от этого проекта у него не было. Согласие возникло само собой из-за высокой зарплаты. Возраст позволял рисковать, отправляясь в неизвестность.

– Ну? – улыбнулась она. – До утра стоять так будешь?

– Ах, да, прости…

Табак у него действительно был шикарный. Многие люди, которые курят сигареты даже не догадываются, что им подсовывают не табак, а какое-то низкопробное сено.

Большинство курит не ради вкуса шикарного табака, а просто как невротическая привычка засунуть себе что-нибудь в рот, и успокоиться как младенец, нащупавший губами сиську матери.