Сергей Замков - К счастью, ковер прищемил ему кое-что

– Вы мне ее пришлете, или мне самому заехать?

– Карта, которая пропуск в лабораторию.

– А, эта…

– Карта корпорации у нас в городе работает и как паспорт, и как банковская карта, и как электронный ключ и много еще разных функций на ней.

– Простите, что сглупил, – извинился Совушкин. – Я тогда за вещами в гостиницу. Как раз через час вернусь.

– Лады, – попрощалась риелторша, выходя из квартиры.

«Ты уверен, что сделал правильный выбор? Может еще не поздно свалить из этого странного города?» – спрашивал он себя, глядя в окно на роскошную высотку. – «Если тут все так хреново, то нафига они такие здания строят? Почему тут еще кто-то продолжает жить?»

Выйдя на улицу, ноги Совушкина сами понесли его по проспекту. Сначала была мысль взять машину, чтобы забрать вещи из гостиницы.

На улице стоял чудесный летний вечер. Карта на квартиру будет активирована через час. Никто ведь не заставляет въезжать ровно через час. Квартира арендована, живи как хочешь. Даже если приедешь ночью, всем пофигу.

Здания по проспекту были свеженькие. Лица людей в основном молодые. Добывающая компания была градообразующей. Коренные жители в этом городе не жили. Город состоял из приезжих, подавшихся сюда на лихие заработки.

Торговый центр «Пфанер» был роскошен. Воображение человека из глуши порвалось бы в клочья. Для столичного жителя, это был просто нормальный качественный современный торговый центр со всеми привычными сервисами типа продуктовых магазинов, химчисток, салонов красоты, ресторанов и кинотеатров.

«Действительно всего час пешком», – взглянул на часы Совушкин.

После скромного, но здорового и питательного ужина, чашечка кофе окончательно довела его до состояния полного счастья. Бутики манили посмотреть, что нынче в моде. Если не покупать сейчас, то хотя бы быть в курсе, кто из других людей одет по моде, а кто как все.

Солнце уже давно село, когда довольный жизнью Совушкин вышел из «Пфанера». Время в торговом центре не ощущается совсем. Жизнь кипела там круглосуточно.

Такси без проблем перевезло личные вещи молодого ученого из гостиницы в его новый дом.

Они припарковались за желтой машиной, похожей на скорую, на которой были нарисованы ноги.

– Блин, неужели кому-то ноги оторвало? – спросил Совушкин, все еще не до конца веря в рассказ риелторши про ковер и опасную тряску ног.

– Не, ты что, – ответил таксист. – Это срыватели.

– Срыватели? – переспросил Совушкин, чувствуя себя идиотом, удивляющимся, что солнце круглое, а трава зеленая.

– Конечно! Если тряска отрывает человеку ноги, то его на обычной скорой увозят… Ты что не знал?… хотя с чемоданом… да еще и в Кутузовском доме поселился… наверное, ты очередной молодой ученый, который приехал нас всех спасти? – рассмеялся таксист. – Ну, тогда, значит, скоро тебя обратно в аэропорт везти.

– Блин, – улыбнулся Совушкин. – Что-то про меня тут все знают больше, чем я сам про себя.

– Да, не переживай ты так, я же по-доброму…, – ответил таксист, закрывая багажный отсек. Чемодан остался стоять на тротуаре, когда машина скрылась за поворотом.

Крики становились все сильнее, когда Совушкин поднимался на лифте. Страшно было выходить из открытой двери. Крик раздавался с его этажа.

Можно было бы пройти к двери своей квартиры, не обращая внимания на крики. Любопытство заставило его взгляд воткнуться в приоткрытую дверь.

Два крупных парня в специальных едко желтых костюмах с черным поясом и в черных лакированных ботинках хлестали прозрачными плетками хрупкую девушку в голубом нижнем белье. Как классно сочеталось ее нижнее белье с загорелой кожей. Шикарные светлые волосы едва касались плеч. Кончики волос были в крови.

Цвет их костюмов совпадал с цветом той машины, которая стояла у подъезда. А логотип со скрещенными ногами был у них на спинах.

«Нет, это не бандиты, – подумал он, застыв с чемоданом в коридоре. – Зачем они ее избивают плетками, заливая ковер ее кровью?»

Когда девушка упала на одно колено от очередного удара, Совушкин заметил, что она стоит на точно таком же вайминовый ковре как у него, только его ковер был исковерканный как вымоченный в клею и засохший волнами, а ее ковер был прямой как самый обычный ковер.

Правая ступня как бы приклеилась. Левая наверное тоже, просто это было не понятно, она на ней стояла. С приклеенными к ковру ступнями она была как оловянный солдатик на подставке. Или как сноубордер на доске.