Валентин Тарабрин - Русский роман. Романтическая и гражданская лирика

Девчонка в синем платьице
Мелькнула во дворе —
И вот уже сумятица,
Ворочаюсь во сне.
Нарву с утра акации,
Сирени наберу
И этой милой девушке
В подарок поднесу.

Заполыхают щеченьки
Подруженьки моей,
И вздох ее глубоконький,
Как колыбель степей.
А сердце улыбается,
Стучит то тут, то там:
Так счастье начинается,
Любовь – напополам.

О, город моей юности!
Мой вечный ветродуй:
Паденья, взлеты, трудности,
Мой первый поцелуй.
Цветёт сирень, акация…
Акация, сирень —
Как лёгкое дыхание
Любви в судьбе моей.

Я видел раненного Льва,
Он с виду был весь бледно-матовый,
Из глаз катилася слеза,
Из ран сочился сок гранатовый.

Он брел в развалку, был угрюмый,
Помятый, загнанный судьбой.
Гнал прочь свои былые думы,
Седой качая головой.

В плену любовного недуга,
Не замечал земной красы
И путь из замкнутого круга
Искал, в надежде на Весы.

А те раскачивались туго,
То вниз, то вверх – так много лет:
То стрелки побегут по кругу,
То гнутся враз, баланса нет.

* * *
Весы и Львы – Вселенной знаки!
Летит, как птица, Время вновь…
Любовь, друзья, не ищут в Зодиаке —
Живёт лишь на Земле любовь!

Я подарю Звезду морскую!
Кораллов, мидий подарю!
Я подарю тебе живую
Любви сердечную струю!

Бушует море белой пеной,
Зависло небо над землей.
Мне море кажется Вселенной
И пахнет море лишь тобой…

Порой анапскою ночною,
В сезоне бархатном кружа,
Мы в лодке понеслись с тобою
Навстречу бури, чуть дыша.

В открытом море ветер свищет,
Волною заливает борт.
Любовь здесь гавани не ищет,
Здесь у неё особый порт.

Вздымают гребни бурным валом,
И буйный ветер душу рвёт.
Любовь берёт и платит налом,
На берегу другой расчёт.

Во власть стихии отдаёмся,
Еще вина полны трюма.
Волной хмельною обопьёмся,
Любовь всегда во всем права!

Мы тонем. Счастливы – в безумстве!
Всплываем, чтоб набраться сил.
И снова – в бездну! Углубляем
Всё то, что дьявол в нас вселил.

Любовь проходит стороною,
Как мимо окон поезда.
А мы не виделись с тобою
С времен июльского дождя.

Ни тихий шум осенних ливней,
Ни зимний сказочный наряд,
Ни даже майские разливы
Не изменили твой обряд.

Ты также холодна, сурова
В глазах доверчивых моих.
Я нежной грустью околдован,
Как будто свой среди чужих.

Да, я люблю тебя! И что же?
Я сплю по-прежнему с другой.
Но по ночам меня тревожит
Родной и светлый образ твой.

Твоих волос волшебный запах
Седую голову вскружил.
Ты, – как всевидящий оракул:
Господь тебя благословил…

Умчаться, что ли, в поднебесье?
Забыться, зарыдать, заснуть…
Цветов задумчивые песни
Давным-давно уж не вернуть.

Но даже на краю Вселенной,
Я снова буду, как в плену:
Из звёзд я вымощу арену
И твоё имя в них вкраплю.

И пусть меня сжигает солнце,
Мой путь к тебе неизмерим!
Цветёт черешня за оконцем,
Не тает белых яблонь дым.

И выше радуги взлетают
Качели моих чувств к тебе.
Ты думаешь, так не бывает? —
Так искупайся. В радуге.

Отбившись уж давно от волчьей стаи,
Свой путь затворницы наметила она.
Любви коварство в помощь призывая,
Решила жить на рубеже огня.
Охотников до масти было много,
Но с ней сразиться вызвался стрелок
И, взяв ружье всего с одним патроном,
Ушёл, связав судьбу на счастье в узелок.

Ему во след смеялась вся округа:
«Ты что, чудак, она ж тебя порвёт!
Она, как одичалая подруга, на дух
Ни чужака, ни своего не признает.
Погибнешь малый – верная примета.
Пойдем-ка с нами на других волчиц.
Устроим пир и танец «с животами» —
Ты там увидишь много разных лиц».
Но, обернувшись к ним за перелеском,
Сказал охотник, глядя на звезду:
«Да провалитесь вы, ребята, с треском,
Найду её, и в деву обращу!»